Востоке. Побывал в Кремле и лидер палестинцев Ясир Арафат, который прямо из кабинета В. Путина в Кремле разговаривал по телефону с израильским премьером Эхудом Бараком. Посетил Москву с неофициальным визитом и премьер Великобритании Тони Блэр, одна из продолжительных бесед с которым прошла в популярном московском пивном баре. Это был уже путинский вариант «встреч без галстуков». Примером явного и ясного свидетельства геополитического поворота России и ее внешней политики к проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона стало участие Владимира Путина в двухдневном саммите АТЭС в Брунее. По мнению многих аналитиков, именно в этом регионе последовательно формируется новый мировой экономический центр XXI века, сопоставимый по всем показателям с Европейским союзом и США. Для России это крайне важный процесс, так как наша страна очень нуждается в притоке инвестиционных капиталов в регионы восточнее Урала. Но для этого Россия должна максимально задействовать связи с деловыми кругами Азиатско-Тихоокеанского региона, также заинтересованными в использовании громадного, но мало освоенного потенциала Сибири и Дальнего Востока. Для стран ATP, и это подчеркнул В. Путин в своем выступлении в Брунее, Россия может стать разработчиком и самых передовых технологий — от повышения производительности нефтяных промыслов до прикладного использования космической техники.
По дороге в Бруней В. Путин сделал короткую остановку в Улан-Баторе. Некоторые из российских изданий весьма саркастически комментировали встречу и беседу Путина с президентом Монголии Нацагийном Багабанди, которая происходила в большой парадной монгольской юрте на фоне огромной статуи Чингисхана.
В декабре 2000 года состоялся официальный визит президента В. Путина на Кубу. В какой-то мере и эта поездка стала исторической. Во-первых, это было первым посещением российским лидером Латинской Америки. Во-вторых, речь шла о восстановлении важных и для России, и для Кубы отношений, прерванных десять лет назад.
Последним российско-советским лидером, посетившим Кубу в 1989 году, был Михаил Горбачев. Путин понимал это, и накануне отъезда в Гавану заявил, что разрыв отношений с Кубой в постсоветский период «был исторической ошибкой, которую следует исправить как можно быстрее». Как отметил В. Путин, «Куба является одним из основных партнеров России в мире и в первую очередь в Латинской Америке. Куба может стать для России мостом, который соединит Москву со всей Латинской Америкой».
Как известно, на протяжении почти тридцати лет Куба была особо привилегированным партнером Советского Союза, членом СЭВ, и поэтому здесь было завязано много узлов и связей. Долг Кубы перед Советским Союзом достиг почти 20 миллиардов долларов, и Россия могла надеяться вернуть хотя бы какую- то часть этой суммы. Большая часть промышленных предприятий Кубы построена Советским Союзом или при его техническом сотрудничестве, и Россия могла бы извлечь немало выгод при их реконструкции. Куба была крупным покупателем обычного российского вооружения, там создан и работал долгие годы и российский центр электронной разведки.
Визит В. Путина на Кубу был успешным. Здесь подписали пакет соглашений по российско-кубинскому сотрудничеству в различных областях. Путин посетил и радиоэлектронный центр Министерства обороны РФ, и это был ясный жест, связанный с планами США по созданию своей национальной ПРО,
Фидель Кастро очень тепло встречал Владимира Путина и сопровождал в его поездке, предложив даже поохотиться на акул в Карибском море. Кастро заявил, что Гавана полностью разделяет российскую позицию по вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны.
Неудивительно, что в США визит Путина на Кубу вызвал немалую озабоченность. В любом случае было очевидно, что начавшаяся еще при Горбачеве и продолженная при Ельцине примитивная и однобокая проамериканская политика теперь окончилась. Россия продемонстрировала не только независимую, но и наступательную внешнюю политику, далекую, однако, от какой-либо экспансии.
Из Гаваны Владимир Путин вылетел в Канаду, ее премьер Жан Кретьен был последним из лидеров стран «большой семерки», с которым Путин до сих пор не встречался с глазу на глаз. Этот визит также был очень успешным. Помимо нескольких экономических соглашений, Путин и Жан Кретьен подписали совместное заявление о сотрудничестве в области стратегической стабильности, которое также вызвало озабоченность в США. В каком-то смысле это был действительно уникальный документ, ибо Канада, ближайший сосед и союзник США, поддержала Россию по всем наиболее важным для Москвы вопросам стратегической стабильности. Канада твердо выступила против американских планов по созданию своей противоракетной обороны, заявив, что «Договор по ПРО 1972 года является краеугольным камнем стратегической стабильности и важной основой международных усилий по ядерному разоружению и нераспространению». Такое явное несогласие Канады с планами США по развертыванию национальной системы ПРО стало неприятным сюрпризом для США, так как американские планы новой системы крайне трудно осуществить без участия Канады; безопасность всей Северной Америки еще с 1958 года обеспечивалась Объединенным командованием аэрокосмической обороны этого континента, и соглашение об использовании этой системы, обшей для двух стран, должно действовать до 2006 года.
Но ставки были слишком высоки и для Канады, От гонки вооружений между СССР и США страдала и Канада. Здесь хорошо помнили те серии испытаний водородных бомб, которые Советский Союз провел еще в начале 60-х годов на своем испытательном полигоне на Новой Земле. Тогда пострадали не только северные народности в СССР, но и население Канады. Новой гонки вооружений здесь никто не хотел.
В январе 2001 года многие обозреватели подводили промежуточные итоги внешней политики России при новом российском лидере.
В центре внимания оставались отношения между Россией и США. Хотя встречи Владимира Путина и Билла Клинтона в Нью-Йорке и Брунее на саммитах носили скорее протокольный характер, было очевидно, что именно отношения России и США продолжают оставаться главной осью мировой политики. И хотя в последние десять лет позиции США как самой сильной в военном и экономическом отношении державы мира существенно укрепились, Россия снова вышла на арену мировой политики не как агрессивный, но как в высшей степени мобильный и сильный игрок. Между тем позиции США в этой же области оказались ослабленными просто потому, что именно в эти осенне-зимние месяцы 2000—2001 годов здесь происходила мучительная смена администрации. К власти пришла не только новая команда Джорджа Буша-младшего, но и новая партия — республиканская. И новому президенту США, и его команде требовалось время, часть которого была уже явно упущена.
Успехи внешней политики России в 2000-м и начале 2001 года были настолько очевидны, что даже западные недоброжелатели Путина и его оппоненты внутри страны не решались их отрицать. Критика президента России стала поэтому достаточно осторожной, и ему в первую очередь бросали упрек за чрезмерную широту и активность внешней политики, которая не учитывала якобы слабость внутренних резервов России.
Владимира Путина критиковали не за какие-то конкретные ошибки и просчеты во внешней политике, а за те ошибки, которые он мог бы допустить в будущем, переоценив возможности страны и свои собственные силы. Один из лидеров партии «Яблоко» и главный ее эксперт по международным делам Владимир Лукин писал, например, в конце 2000 года: «Внешняя политика в минувшем году была активной и энергичной, но недостаточно нацеленной на приоритеты. Россия сможет сохранить свою идентификацию только как европейская страна. Евразийство, Дальний Восток — все это большая иллюзия. 80% российских граждан живут в Европе, здесь наши исторические корни. Мы должны укреплять отношения с Китаем и Японией, но не должны забывать, что наши приоритеты — в Европе, что они имеют четкие ориентиры на внутреннее развитие, нарастание демократических реформ. Нам не надо устраивать фейерверков, а надо приобщаться к западным инвестициям и высоким технологиям».26
Эти упреки В. Лукина были несправедливы, а его советы могли быть даже опасны для России, которую Лукин предлагал рассматривать не только как региональную державу, но и как отставшую от других стран второразрядную европейскую страну. Лукин совершенно сознательно смешивал крайне путаную и темную концепцию евразийства, родившуюся в кругах белой эмиграции 20-х годов (князь Н. С. Трубецкой) и противопоставляющую Россию Западу в целом и Западной Европе в особенности, — и концепцию России как евроазиатской страны. Последняя содержит в первую очередь констатацию особого геополитического положения России и ту высказанную еще Михаилом Ломоносовым мысль, что «Россия прирастать Сибирью
