Дневник Аделины Блейз. Часть 1

После ужина мы с Сергеем какое-то время бол­тали в гостиной на разные темы. Управившись на кухне, к нам присоединились и девушки. Я уже знал, что разговоры опять пойдут про магию, по­этому поудобнее устроился в кресле.

Первый вопрос задала Вика.

— Сергей, а как мироздание относится к людям с хорошим тоналем? Лучше, чем ко всем осталь­ным?

— Лучше, — согласился Сергей. — Дело в том, что такие люди очень спокойны, добры, терпе­ливы. Часто очень жизнерадостны. А это явный признак того, что разум и душа у них находятся в гармонии.

— И что это значит? — поинтересовалась Вика.

— Видишь ли, взаимодействие разума и души очень важно. Помнишь лебедя, рака и щуку Кры­лова? Они тянули в разные стороны, поэтому теле­га так и осталась на месте. То же самое происходит с человеком, когда он не может обрести гармонию внутри себя. Когда душа тянет в одну сторону, а разум диктует совсем другое. Это очень плохое со­стояние — нет ничего опустошительнее, чем вой­на с самим собой. В таком состоянии мы никогда не сможем сделать ничего путного, не сможем ни­чего добиться. Именно об этом я говорил, когда со­ветовал определиться со своими истинными жела­ниями. Понять, чего же на самом деле хочет твоя душа. Потому что слушать надо именно ее. Именно душа может привести нас к счастью, тогда как раз­ум чаще всего заводит в тупик и оставляет у раз­битого корыта. Даже если это корыто — золотое. У человека же с хорошим тоналем душа и разум действуют сообща, тянут в одну сторону. В резуль­тате такие люди практически всегда находят себя в жизни: они довольны своей работой, так как за­нимаются тем, что любят. У них обычно счастли­вая семейная жизнь. Так что мир к ним действи­тельно благосклонен.

— Понятно... — отозвалась Вика. — Скажи, а что такое нагваль?

— Где ты о нем услышала? — спросил Сергей.

— Заглянула в одну из книжек Кастанеды, — ответила она. — Нашла у тебя в шкафу.

— Понятно... Видишь ли, Вика, о нагвале поч­ти невозможного говорить — это нечто, находя­щееся вне слов. Нечто неописуемое, непознавае­мое. Пронизывающее собой все сущее. Но именно нагваль делает мага магом. Это место, где обита­ет Сила. Хотя и эти слова, как говорил дон Хуан, учитель Кастанеды, позволяют только осознать наличие нагваля, но не приближают нас к его по­ниманию.

— Но нагваль — это что-то реальное, или про­сто одна из концепций? — спросила Вика. — Про­сто некая модель, удобное описание?

— Нагваль — это нагваль, — ответил Сергей. — Нечто неописуемое, но вполне реальное. Именно нагваль делает мага магом. — Он внимательно по­смотрел на Вику, я услышал, как она охнула, ухва­тилась за подлокотник дивана. Затем взгляд Сер­гея коснулся Ольги — я видел, как она вздрогнула, ее лицо мгновенно побледнело. А потом пришла и моя очередь...

Меня захлестнуло совершенно непередавае­мое ощущение — казалось, взгляд Сергея просто заморозил меня. Мысли замерли, я словно вмерз в звенящую пустоту.

Затем все исчезло. Я приходил в себя, Сергей с мягкой улыбкой смотрел на меня и на девушек.

— Что это было? — тихо спросила Вика.

— Я просто прикоснулся к тебе своей волей, — сказал он. — Повторил трюк дядюшки Хуана, учи­теля Кастанеды. Но если ты спросишь, как я это де­лаю, я не смогу объяснить. Это делает мой нагваль, а он находится вне слов. Понимаешь?

— Не совсем, — призналась Вика. — Это энер­гетическое воздействие?

— Да, наверное, — согласился Сергей. — Но здесь нет нужды углубляться в тонкости — тот же дон Хуан с насмешкой относился к любым объяс­нениям. И это правильно: когда я беру в руки мо­лоток, мне важно знать, что я могу им сделать, а не из какой марки стали и на каком заводе он из­готовлен. В этом смысле маги — очень прагматич­ные люди. Минимум необходимого, ничего лишне­го. Для меня важно то, что я могу производить какие-то эффекты, а не объяснение того, как именно я это делаю. Объяснениями пусть занимаются те, кому это нужно.

— Знаешь, я всегда относилась к магии, как к чему-то не слишком серьезному, — призналась Вика. — Мне казалось, что все это, в основном, сказки... — Девушка несколько секунд помолча­ла. — А что еще может твой нагваль? — Было вид­но, что она уже пришла в себя. Да и мы с Ольгой тоже чувствовали себя значительно лучше: я вни­мательно слушал Сергея, пытаясь убедить себя в том, что все в порядке, что ничего необычного не произошло. С лица Ольги исчезла бледность, но во взгляде еще сквозил страх. Да и было от чего.

— Нагваль может все, — ответил Сергей. — Для него нет ничего невозможного. Но все должно про­ исходить вовремя, лишь тогда, когда это нужно. К тому же для встречи с нагвалем нужна подго­товка — как и говорил дон Хуан, наш тональ очень раним. Если нагваль неконтролируемо выбирается на поверхность, это может быть очень опасно.

— И что это значит?

— Это значит, что ты можешь умереть. Я, на­пример, долгое время стремился к нагвалю, пы­тался добраться до него. Но, когда мне это наконец удалось, я едва не погиб. И знаешь, почему? — Он внимательно посмотрел на Вику. — Потому что мой тональ оказался к этому не готов. Он был слишком слаб, и сила нагваля просто развалила его.

— А что это значит в реальности? Как это ощущается? — Вика внимательно смотрела на Сергея.

— Ты воспринимаешь выход нагваля как пол­ную потерю здравого смысла в том, что тебя окру­жает и что с тобой происходит. Мир буквально раз­валивается — как в ощущениях, так и на событий­ном уровне. Тебя «плющит» физически: в голове то звон, то ужасающая пустота, мысли напрочь зами­рают. Ты сталкиваешься с неувязками по времени. Например, встречаешь старого друга, мило обща­ешься с ним, пьешь пиво. Потом прощаетесь, ты возвращаешься домой по набережной, довольный этой встречей, — и вдруг вспоминаешь, что твой друг умер пару лет назад. Это шок: ты садишься на скамейку, пытаясь понять, что происходит. Ана­лизируешь все, уверяешь себя, что в жизни мага такое бывает, что ты все держишь под контролем. Дома вроде успокаиваешься, и тут звонит твой мо­бильник. Это твой коллега из Волгограда, он веж­ливо напоминает о том, что на прошлой неделе ты обещал ему переслать каталог некоего аукционно­го дома, да так и не переслал. Ты впервые об этом слышишь, пытаешься выяснить, когда же это было. Коллега напоминает: ты встречался с ним в среду в Волгограде, в кафе на берегу Волги. Ты уже го­ тов сказать, что это чушь, как вдруг вспоминаешь, что вы действительно встречались. Сидели, обща­лись, там еще была какая-то девушка. Она звонко смеялась и ела мороженое. И так далее, — Сергей задумчиво смотрел на Вику. — В твоей жизни все

перемешивается, реальность перестает быть чем- то незыблемым. Ты вспоминаешь то, чего с тобой вроде бы никогда не было. Бывает и так: ты лезешь в кошелек, чтобы за что-то расплатиться, достаешь деньги — и видишь, что они совсем другие. Не та­кие, как должны быть. Вертишь в руках сторубле­вую купюру, на ней профиль Петра Первого. Гово­ришь продавцу «извините», возвращаешься домой. Снова рассматриваешь деньги — самые обычные. Ты понимаешь, что твоя «крыша» едет, и ее нуж­но срочно крепить. Соответственно, ты посылаешь всю магию в сад и начинаешь срочно штопать свой тональ. Читаешь детективы, смотришь боевики, знакомишься с девушками. Превращаешь свою жизнь в жизнь рядового обывателя, занятого ис­ключительно собой. И твой тональ постепенно при­ходит в норму, разрушенные щиты восстанавли­ваются. Неувязок все меньше, все налаживается. Но теперь ты понимаешь, насколько уязвим твой тональ, и насколько важно поддерживать его в хо­рошем состоянии.

— Ты говоришь, что встречался с умершим другом. Но как такое могло быть? — В голосе Вики чувствовалось сомнение.

— Ты меня не слышишь, — покачал головой Сергей. — Мы говорим об эффектах нагваля. А на­гваль — это нечто неописуемое. Когда нагваль вы­ходит на поверхность, все становится возможным. Даже то, чего быть не может.

Несколько секунд мы сидели молча. Потом Вика снова взглянула на Сергея:

— Дух и нагваль — это одно и то же?