Дневник Аделины Блейз. Часть 2

— Тихо! — Я схватил его за руку и быстро утя­нул в кусты.

Сделал я это как раз вовремя — по тропинке в нашу сторону не спеша шел человек. Это был мужчина лет сорока, на груди у него висел до боли родной «Калашников», в зубах дымилась сигаре­та. Вот он остановился неподалеку от нас, сделал пару затяжек. Затем сплюнул, повернулся и мед­ленно пошел обратно.

— Охранник... — пробормотал Сергей, когда бо­евик скрылся за изгибом тропинки.

Как будто я не знал этого без него.

Рокот мотора тем временем все не прекра­щался.

— Мотор все так и тарахтит, — заметил я.

— Это генератор, — сказал Сергей. — Где-то дальше есть какие-то постройки. Генератор дает свет.

Подумав, я с ним согласился. И даже разозлил­ся на себя: и как это я не догадался раньше?

— Что будем делать?

— Давай еще подождем? — предложил я. — Выясним график движения охранника.

— Давай.

Охранник вернулся минут через пятнадцать, в зубах у него все так же дымилась сигарета — оче­видно, уже другая. Вот он снова остановился на том же месте, несколько минут курил. Затем бросил окурок, загасил его ногой. Сняв автомат с шеи, за­кинул его за спину и пошел прочь.

Больше он так и не появился: мы прождали почти полчаса, стало уже совсем темно. Но никто больше не пришел.

— Очевидно, они охраняют посадки только днем, — озвучил Сергей мои предположения. — Подойдем поближе?

— Да... — Я вышел из-за кустов и первым по­шел вперед.

Двигался я на этот раз очень медленно, в руке у меня был прутик — им я проверял дорогу перед собой. Если на нашем пути окажется новая рас­тяжка, прутик поможет ее заметить.

Нам повезло, никаких сюрпризов нас здесь боль­ше не задало. Минут через десять впереди мелькнул свет. Мы подошли немного ближе и затаились.

Впереди виднелись несколько домиков, в двух из них горел свет. Генератор тарахтел в небольшом сарае. Потом мы увидели охранника, уже другого: это был довольно пожилой человек. Он лениво про­шелся по двору, немного постоял. Потом вернулся к одному из домиков и устроился на крыльце.

— Всего один охранник, да и тот старик... — прошептал я.

— Наверное, им здесь просто некого опасать­ся... — тоже шепотом отозвался Сергей.

Так прошло около получаса, затем из одного до­мика, самого большого, вышел какой-то человек. Он перешел в соседнее строение, захлопнул за собой дверь. Снова стало тихо — если не считать звука работающего генератора.

Минут через десять генератор вдруг заглох, свет погас. Стало очень тихо, тут же до нас донесся смех, послышались голоса. Дверь большого домика открылась, зажегся фонарик. Мы видели, как ка­кой-то человек прошел в сарайчик к генератору, пару минут спустя снова послышалось тарахтение, загорелся свет. Запустивший генератор человек вернулся в домик. Охранник даже не поднялся со своего места. Это мне понравилось: судя по всему, к обеспечению безопасности здесь относились до­вольно безалаберно.

— И как тебе все это? — спросил Сергей.

— Внушает оптимизм, — ответил я. — Если профессор все-таки жив, можно попытаться его умыкнуть.

— Да, но как его найти?

— Предоставь это мне, — предложил я. — Да­вай сделаем так: ты возвращайся к лодке, я оста­нусь здесь. Утром я выберу место и где-нибудь тут замаскируюсь. Весь день за ними буду наблюдать, а как стемнеет, вернусь к тебе.

— Тогда надо было хоть воды взять, — заме­тил Сергей.

— Обойдусь.

— Может, останемся вдвоем?

— Нет, — покачал я головой. — Сергей, не оби­жайся — меня же этому учили. Все будет хорошо. Главное, ты сам не попадись. Если услышишь вы­стрелы, сразу спускай лодку на воду и жди меня.

— Хорошо, — согласился он. — И будь осто­рожен.

— Непременно... — отозвался я. — Все, иди к лодке.

— Удачи! — Сергей сделал шаг назад и исчез в темноте. Несколько шорохов, и все стихло. Мне это понравилось: в принципе, из него мог бы полу­читься неплохой вояка.

Я наблюдал за боевиками еще часа три, их чис­ленность я оценил человек в десять. Затем они от­ ключили генератор, все погрузилось во тьму. Все понятно — наркоторговцам тоже нужен сон.

Мне этой ночью спать почти не пришлось. Все- таки сельва — совершенно отвратительное место. Все время ползает какая-то гадость, что-то ше­велится, хрустит, чавкает. Не хватало еще, чтобы какая-нибудь мерзость укусила...

Задремал я лишь под утро. А когда проснулся, обнаружил у себя на шее огромную склизкую пи­явку. Она уже вдоволь напилась моей крови. Ото­драв ее от себя, я с ожесточением раздавил мерз­кое создание, затем коснулся шеи — кровь все еще сочилась.

— Вот дрянь... — пробормотал я и рукавом курт­ки вытер кровь.

Уже заметно посветлело, пора было выбрать место для наблюдения. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь пением просыпающихся птиц. Меня это вполне устраивало — очевидно, обита­тели лагеря все еще спали.

Подходящее место мне удалось отыскать ми­нут через двадцать: это была небольшая ложбин­ка, скорее, даже канава. Судя по всему, во время дождя по ней тек ручей. Канава выходила поч­ти к самым строениям, до них оставалось метров двадцать. Густо заросшая, она замечательно под­ходила для моих целей.

На дне оказалась жидкая грязь. Это меня не беспокоило — нас и не по таким болотам таскали. Забравшись в канаву, я немного прополз вперед, стараясь не мять траву. Затем срезал мачете не­сколько мешавших мне тонких веточек.

Обзор отсюда открывался весьма приличный. Понимая, что лежать мне здесь придется довольно долго, я устраивался как можно удобнее: убрал из- под ребер какой-то корень, вырезал несколько ве­ток, шевеление которых могло меня выдать. Послед­ним аккордом стала размазанная по лицу грязь — она скрывала белизну лица и защищала от всякого комарья, коего здесь было предостаточно. Ружье я держал под рукой, патронташ положил на сухое место рядом. Теперь оставалось только ждать.

Шевеление в лагере началось после шести ча­сов. Сначала вышел один боевик, за ним другой. Лагерь постепенно оживал.

Люди, которых я видел, мне очень не понрави­лись — типичные бандиты. Одеты кто во что, их язык я так и не смог определить: то ли португаль­ский, то ли испанский, то ли всего понемногу. Их оказалось больше, чем я предполагал, — человек двадцать. Были здесь и дети, двое парнишек лет пятнадцати. А около восьми часов я, к своему неопи­суемому удивлению, увидел и нашего профессора!

В том, что это он, я не усомнился ни на секунду. Выглядел Ковальский далеко не так хорошо, как на фотографии: был худ и грязен, одежда — настоя­щее рванье. На его ногах я разглядел самодельные плетеные сандалии. На моих глазах один из парни­шек дал профессору пинка и что-то сердито крик­нул. Тот, сжавшись, торопливо засеменил прочь и скрылся в самом большом домике.

Положительно, нам везло. Мне в это даже не ве­рилось: учитывая размеры Амазонии, наши шансы найти профессора представлялись не то что мизер­ными, а просто нулевыми. Может, в этой магии, о которой столько говорил Сергей, и в самом деле есть нечто дельное? По крайней мере, объяснить все просто удачным совпадением я не мог — так не бывает.

И все-таки иногда чудеса случаются. В тече­ние дня я видел профессора еще раз пять, даже вычислил домик, в котором он жил: это оказалась небольшая сараюшка метрах в сорока от меня.

Очевидно, здесь действительно производили наркотики: я видел, как в большой дом заносили мешки с листьями, на моих глазах двое боевиков закатили внутрь бочку. Листья собирали сами бо­евики: теперь я понимал, что большинство из них