Подхватив бурдюк, он взобрался на ближайший бархан, огляделся, выискивая знакомые ориентиры. Он неплохо изучил окрестности в прошлый раз, поэтому знал, куда двигаться. Не так уж далеко — километров десять. Там есть укрытие.
Идти по песку было трудно, ветер то и дело хлестал по лицу колючими песчинками. Спустя два часа видимость ухудшилась настолько, что Андрей потерял направление и остановился. Место, к которому он стремился, было совсем рядом, и все же он не рискнул его искать, боясь заблудиться окончательно. Невдалеке высился большой камень — подойдя к нему, Андрей бросил бурдюк, опустился на колени и стал рыть яму с подветренной стороны. Вид разгребающих песок мощных когтистых лап уже не вызывал у него никаких эмоций. Вырыв яму, Андрей забрался в нее, накинул на лицо подол рубашки, лег на бок и подтянул колени к груди. Закрыл глаза и стал ждать.
Песчаная буря утихла лишь к середине ночи. Пошевелив плечами, Андрей приподнялся, стянул с лица рубашку, жадно глотнул воздуха — многочасовое пребывание в песчаной круговерти было настоящей пыткой. Теперь можно было не бояться задохнуться под слоем песка, не бояться того, что сверху наметет бархан, из-под которого будет уже не выбраться. Буря закончилась — устало вздохнув, Андрей наконец-то смог спокойно заснуть.
Следующий день оказался более удачным. Выбравшись утром из своей песчаной могилы, Андрей осмотрелся и усмехнулся — он не дошел до цели какую-то сотню метров. Пройди он чуть дальше и мог бы заночевать во вполне уютном убежище. Мы всегда проигрываем из-за недостатка настойчивости.
Весь остаток дня Андрей посвятил запоминанию картины этого места, благо больше ему делать было нечего. Но мысли его были совсем не здесь…
Он никак не мог найти выход, не мог придумать, как спасти Настю. Если бы найти мир, недоступный для Владыки…
Спать Андрей лег в самом скверном расположении духа. Забравшись в глубокую скальную трещину, подложил под голову бурдюк и долго лежал, глядя в пустоту перед собой. И не видел выхода.
Ответ пришел к нему в сновидении. Андрей моментально проснулся, инстинктивно сел и тут же сморщился от боли, стукнувшись головой о низкий каменный потолок. Это разбудило его окончательно.
Больше в эту ночь он не спал, напряженно обдумывая все тонкости своего плана. Это был только шанс — не слишком надежный, во многом спорный. И все-таки это было лучше, чем ничего.
Уже давно растаяли унесшие Андрея туманные струи, а Настя все стояла и ждала, надеясь, что он вот-вот вернется. Но шло время, Андрей не возвращался. И постепенно понимание того, что она осталась одна в чужом мире, заполнило все ее существо.
Настя вернулась к потухшему костру. На большом зеленом листе лежали куски жареного мяса, но есть не хотелось. Ей было грустно и одиноко. Настя понимала, что надо ждать и верить, ждать и любить. И все- таки в глубине души зрела обида — на то, что все это произошло именно с ними. Все это было ужасно несправедливо, и винила Настя именно себя. Ведь знала она о чувствах Андрея, знала, не раз ловила на себе его задумчивый взгляд. Так почему же раньше не отвечала ему взаимностью? Почему раньше не видела в нем человека, ради которого готова отдать жизнь? Тогда все могло бы пойти совсем по- другому.
Слишком поздно мы порой понимаем свои чувства. Для неё Андрей всегда был другом детства, она для него — озорной девчонкой, Малу, умевшей бегать, прыгать, лазить по деревьям и драться не хуже любого мальчишки. И не замечала она, что в его отношении к ней всегда было нечто большее, нежели просто дружеское расположение.
За весь день Настя лишь однажды отошла от шалаша — ходила к реке за водой. Сев на камень у берега, долго смотрела на бурлящую воду. Совсем такая же, как дома…
Среди ночи она проснулась от какого-то шороха и долго вслушивалась, страстно надеясь на то, что все обойдется, что там, за хрупкими стенами шалаша, бродит не Морк. Шорохи не повторялись, но желанное успокоение не приходило, на смену одним страхам пришли другие. Настя с ужасом подумала о том, что будет, если Андрей не вернется. И тут же устыдилась своих чувств. Не о себе надо думать — о нем. Где он сейчас, что с ним? Лишь бы ему улыбнулась удача. Лишь бы ему повезло…
Ночные страхи оказались напрасными. Проснувшись утром от птичьего гомона, Настя улыбнулась — даже в этом мире есть что-то светлое и радостное. Несмотря на всю его унылость.
Сидеть целый день у шалаша ей показалось глупым, поэтому, взяв с собой немного еды, Настя пошла вниз по реке. И это оказалось хорошей идеей — когда чем-то занят, время идет очень быстро.
Вскоре пробираться вдоль берега стало очень трудно. Сплошное нагромождение камней делало этот путь весьма утомительным, и Настя предпочла подняться выше. Вскарабкавшись на достаточно крутой откос, она, к своему удивлению, обнаружила довольно ровную местность. Повсюду росли величественные деревья, сплошь покрытые большими острыми шипами. Однако идти между ними было очень легко, лес оказался удивительно чистым. Изредка Насте попадались белые круглые шары размером с апельсин, сидящие на гибкой крепкой лозе. Осторожно потрогав один, Настя убедилась, что это какое-то растение. Аккуратно сорвала его, разломила, осторожно понюхала светлую мякоть. Запах был незнакомый, но достаточно приятный. Настя слегка надкусила неведомый плод, разжевала кусочек. Достаточно вкусно, напоминает картофель. Правда, слегка сыроватый.
Тем не менее, есть «лесной картофель» она не стала — несмотря на свой вкус, он вполне мог оказаться ядовитым. У них с Андреем еще осталась еда, так что лучше не рисковать. Вспомнив о еде, Настя остановилась, присела и не спеша пообедала. Затем пошла дальше.
Примерно через час она подошла к ручью, служившему своеобразной границей, — лес на другой стороне был совсем другим. Невысокие коренастые деревья были сплошь покрыты длинными бурыми прядями, напоминая собой гротескных лохматых животных. Однако сердце девушки наполнилось страхом и восхищением, когда, перебравшись на другой берег, она обнаружила, что эти деревья действительно были животными. Сначала она боялась к ним подойти, но постепенно осмелела, коснулась гибких теплых ветвей, затем провела рукой по косматой шерсти — дерево почувствовало ее прикосновение и испуганно сжалось. В глубине ствола что-то мягко пульсировало — похоже, у этого создания имелось сердце.
— Не бойся меня, — прошептала Настя, гладя неведомое животное. — Я не причиню тебе зла…
Постепенно «дерево» успокоилось, увеличилось в объеме, развернуло ветви. Настя улыбнулась. — А теперь мне пора назад. Прощай…
Ей пора было возвращаться, она и так зашла слишком далеко. Перебравшись через ручей, Настя быстро пошла обратно.
На поляне почти ничего не изменилось. Почти, потому что какой-то зверек съел все оставшееся мясо, не оставив ни крошки. Настя не подумала о том, чтобы спрятать его.
Однако эта неприятность не слишком ее огорчила. Скоро вечер, а утром вернется Андрей. И все будет нормально…
Он и вправду вернулся утром. Уже рассвело, однако вставать не хотелось, и Настя просто дремала в шалаше, зарывшись в ворох сухих листьев, когда снаружи послышался звук шагов. Встрепенувшись и приподняв голову, она с замиранием сердца вслушалась в доносившиеся до неё звуки.
— Не пугайся, это я… — спокойный голос Андрея заставил ее торопливо раскидать листву и выбраться ему навстречу.
— Все нормально? — Андрей с улыбкой смотрел на сонную девушку. Его ноги были мокрые, Настя поняла, что он снова перебирался через реку. — Да, все тихо. Ты весь вымок… Андрей взглянул на мокрую обувь.
— Я вернулся к скале, затем спустился сюда. По-другому не получилось — у меня не было образа этого места. — Какого образа? — не поняла Настя.
— Я потом тебе все объясню. Перекусить не желаешь? А то у меня зверский аппетит. Настя опустила глаза.
— Андрей, у меня ничего не осталось. Какой- то зверь сожрал все мясо…
— В самом деле? — засмеялся Андрей. — Побольше бы таких проблем…
Горел костер, слабый ветерок разносил запах жареного мяса — Андрей сходил к реке за вторым «зайцем». Двое суток вынужденного поста позволяли не жаловаться на отсутствие аппетита, и Андрей отошел от костра, лишь наевшись досыта. Еда — это энергия, а энергия сейчас ему была очень нужна.
