подчинении у своих младших братьев, и я решил отомстить господам Мансфельдвельде за слезы и унижение моей матери. Совершенно «случайно» на глаза герцогини попался фамильный перстень мужа. Ей показалось странным, что он висел на тоненькой золотой цепочке, выглядывающей из расстегнутой рубашки маленького слуги. Надо признать, что герцогиня Элиза была не только красавицей, но и весьма умной женщиной. Она мгновенно поняла, чем объясняется удивительное сходство ее старшего сына с личным пажом герцога. Дама не стала устраивать мужу скандала, вовсе нет. Но где-то через год она родила мужу дочь. Милое рыжеволосое создание. Одному мне известно содержание разговора супругов в тот день. Герцогиня Элиза сумела добиться того, чтобы муж признал новорожденную дочь своей и прекратил посещение дома Гретель Недлиц. Моя бедная матушка недолго прожила после этого. Обида свела ее в могилу. В память о ней я решил добиться своих законных прав на замок и титул герцога. Первым делом я решил устранить с дороги Генриха. Малый был не промах, точно такой же кутила, как и его отец. Именно моя заслуга в том, что он отказался жениться на своей нареченной невесте. Крестьянки в округе были такими сладкими и веселыми, что знатные девицы казались после них чистым уксусом. Отец разозлился не на шутку и практически выгнал сына из дома. Жаль, конечно, что с одним условием, которое мне немного сбило планы. Вольдемар был еще большим сумасбродом, но повторять глупость брата не стал и послушно женился на графине Гертруде, довольно пресной особе, в отличие от вас, — при этих словах Марциану в очередной раз передернуло. — Потом произошел несчастный случай на охоте, старый герцог покинул этот мир, и хозяином замка стал Вольдемар. Пьяница и игрок. Его жалкий проигрыш стоил жизни его жене, да и ему самому.
— Вы можете называть жалкими пятьсот тысяч марок? — искренне удивилась Марциана.
— Вы не знаете еще очень много, — рассмеялся Недлиц. — Там есть такие подробности, что я до сих пор облизываюсь при их воспоминании. Я поделюсь ими с вами, моя прелесть. Самое забавное то, что долг выплачен сполна. Вольдемар расплатился своей женой. Как вы думаете, стоит герцогиня таких денег?
— Это… это невероятно!
— Но глупая гусыня не захотела дальше развлекаться. Хотя у нее был отличный шанс именно этим отплатить мужу за подлость. Вы ведь так глупо не поступите, моя, любовь?
— Прекратите мне так называть!
— Если вы будете рычать, то никогда не узнаете окончания этой истории. Потому что я немедленно займусь вашим воспитанием… Узнав о том, что Гертруда покончила с собой, Вольдемар вознамерился отомстить. Нет, не мне, как бы вам этого ни хотелось. Касселю фон Луттерштейну. Именно ему он проиграл в карты, и именно граф поставил перед ним условие: или жена, или деньги. Дело в том, что Луттерштейн к этому времени полностью подчинился мне. Помните, я сказал, что Гретель родила от герцога еще и дочь? Ее звали Лили.
— О, Боже!
— Да. Моя недалекая сестрица — содержанка. После смерти матери она вдруг возомнила о себе слишком много и без моего ведома уехала в Магдебург. Подробности ее жизни в городе меня не интересовали. Она стала для меня позором, и я решил оборвать с ней все отношения. До поры до времени. Лили уверяет меня, что работала в одном модном ателье, где шили платья для знатных дам. Именно там ее и увидел Кассель. В общем, она пошла по дороге нашей матери. Узнав, что Лили родом из этих мест, Луттерштейн настоял на том, чтобы она вернулась сюда. Сестру следует похвалить хотя бы за то, что сумела избежать беременности. Она слишком хорошо помнила наше детство, чтобы обречь своих будущих детей на жизнь бастардов. Узнав о связи графа с моей сестрой, я стал попросту шантажировать его, а потом предложил открыть дом терпимости. Для титулованных особ. И посещали его не только мужчины. Многие знатные дамы приходили сюда в поисках пикантных развлечений. Надев вот такие бархатные маски, они предавались самому непристойному разврату, оказываясь порой даже в руках собственных мужей. Правда, те об этом не подозревали. Разве не забавно?
Марциану чуть не стошнило на пол от подобных гадостей…
— А теперь самое главное. Я устранил со своей дороги Вольдемара и был, казалось, очень близок к своей цели. Но Генрих неожиданно поломал все мои планы, женившись на вас. Но я и теперь сумел все удачно провернуть! Во-первых, завещания пока что никто не видел. Все знают его содержание, но документального подтверждения нет. А во-вторых, выплата карточного долга окончательно разорит поместье.
— Но… вы сказали, что Вольдемар… расплатился сполна!
— А кто об этом знает?.. Два человека — я и Кассель Луттерштейн, ныне покойный.
— Не забывайте, что его вдова уже отказалась от этих денег…
— Генрих — человек чести. Он не сможет жить спокойно, зная, что остался невыплачен долг его брата. А ваше бегство окончательно подломит его. К тому же, не имея доказательств вашей смерти, у него не будет возможности объявить себя вдовцом и вновь жениться на знатной девушке, которая сможет родить ему сына. Ведь по завещанию именно после этого ваш муж вернет себе титул герцога. Вот тут я и предъявлю один интересный документ, подтверждающий, что именно я являюсь старшим сыном покойного герцога Альфреда. Об этом есть запись в церковной книге. Когда я родился, герцог все еще пылал страстью к моей матушке и потому решил составить документ, в котором самолично признал меня своим сыном.
— В глазах всего света вы все равно останетесь бастардом!
— Возможно. Но когда я женюсь на какой-нибудь девушке из обедневшего знатного рода, наши дети будут уже на законных основаниях считаться аристократами. Возможно, я даже сделаю благородный шаг и предложу Генриху уступить мне права на замок за мизерную плату, которой, впрочем, хватит, чтобы покрыть его расходы и долги. И расплачусь при этом именно его деньгами. Вдове Касселя я покажу еще один документ, по которому станет ясно, что долг Вольдемара перекупил я, и, следовательно, она вынуждена будет потребовать деньги у Генриха, чтобы затем передать их мне. В противном случае, она должна будет их платить из своего наследства.
— А Людвиг? Он может предъявить свои права на поместье.
— Этот глупый мальчика для меня вообще не существует. Он даже без моей помощи находит себе проблемы. Будет очень забавно, если он женится… на своей тетке! — оглушительно рассмеялся дворецкий, для которого, как видно, не было ничего святого.
— Господи, как же Лили могла на такое пойти… — ужаснулась Марциана. — Она ведь знала, кем приходится ей мальчик… Она точно такое же чудовище, как и вы.
— Ее моральный облик меня давно уже не волнует. Но чтобы вас утешить, моя радость, могу заверить, что она вряд ли позволила бы себе кровосмешение. У нее, видите ли, есть какие-то понятия о приличии! Бежать с этим сопляком Лили решилась по нескольким причинам. И одна из них, подозреваю, именно я. Эта дура захотела сбежать от меня и изменить свою судьбу… А для нее уже было приготовлено тепленькое местечко в этом чудесном заведении. Глупо снова делать ее содержанкой какого-нибудь одного богача, если можно получать плату за ее аппетитное тело с бесконечных посетителей. Что еще вас интересует? Я так доволен сегодняшним приключением, что согласен ответить на все ваши вопросы, чтобы затем приступить к самой волнующей части нашего общения.
— Вы упустили маленький нюанс. Генрих будет меня искать. И рано или поздно он поймет, что его обманули…
— Когда его сиятельство возвратится в замок, я скажу ему, что нашли ваше письмо. Прощальное письмо. То, что вы написали сегодня вечером. После этого вы исчезнете навсегда из его жизни…
— Значит… вы решили не возвращать меня в поместье?..
— Как только я наиграюсь с вами и научу всем премудростям вашего нового ремесла, я переправлю вас в один из домов Берлина, владельцем которого я также являюсь.
— Вы не сможете так поступить.
— Уверяю вас, что смогу. Да и рискованно вас оставлять здесь. Кто-нибудь обязательно заметит ваше сходство с беглой женой барона Грифенталя и расскажет ему об этом.
— Подонок! — она с отвращением отвернулась от него.
Схватив баронессу за подбородок, Недлиц силой вынудил ее взглянуть на себя, а затем так крепко сжал ее руку, что на запястье сразу же выступили красные пятна.
— Очень скоро вы научитесь разговаривать с надлежащим уважением со всеми мужчинами, которые будут оказывать вам честь, одаривая своими ласками. А теперь, моя крошка, пора начать наш первый урок.
