не придется долго ждать.
Марциана смущенно потупилась и снова прислонилась к мужу, довольная, что может добавить еще одну маленькую победу к этому необыкновенно успешному дню.
ГЛАВА 49
Когда они вошли в спальню, Марциана сразу поняла, что Генрих готов любым способом не выпускать ее из комнаты. Чтобы помешать ему, Марциана сразу же позвонила Ванде, но та уже сама спешила к своей хозяйке из туалетной комнаты.
— О, моя дорогая паненка! Все страшно беспокоились, и никто не спал, уверяю вас. Боже мой, где же вы были?
— Спасибо, Ванда. Теперь все будет хорошо. А сейчас я хочу очень быстро умыться и привести себя в порядок. А ты пока что подбери для меня платье, с которым не надо долго возиться.
— Мой господин, ваша жена не понимает, что говорит. Одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять, что ей пришлось нелегко. И как можно сейчас привести в порядок ее волосы, когда они мокрые и совершенно спутаны. Следует немедленно принять ванну и лечь в постель. И выпить что-нибудь горячее.
— Ванда, ты меня слышала? — с некоторым раздражением в голосе сказала Марциана. — Если ты мне не поможешь, я все сделаю сама.
Ванда обиженно поджала губы с таким видом, словно ей не в первый раз приходилось сталкиваться с подобной непокорностью, и ожидающе посмотрела на барона Грифенталя. Он понимающе ей улыбнулся:
— Пожалуйста, не смотри так на меня, Ванда. Я не собираюсь спорить с твоей хозяйкой. Она приняла твердое решение, и мы все должны ей подчиниться. Должен ли я покинуть комнату и ждать за дверью, пока вы приведете себя в приличный вид, госпожа баронесса?
— Если вы будете благоразумны, господин барон, то можете остаться. Ванда, быстро полей мне воды, а затем все же постарайся расчесать мои волосы. Они высохнут сами.
Марциана решительно сбросила плащ, и Ванда ахнула от изумления:
— Матка Воска! Паненка, да на вас нет никакой одежды!
— Я… я потеряла ее, — ответила Марциана и забралась в ванну, старательно избегая встречаться взглядом с Генрихом.
Ванда подхватила кувшин с теплой водой и принялась старательно поливать свою госпожу, пока та спешно смывала с себя грязь всей ночи. Затем горничная укутала Марциану в теплую простыню и старательно расчесала щеткой спутанные волосы, охая по поводу того, что в них оказалось полно речного песка. Затем Ванда помогла госпоже одеть белье и теплое шерстяное платье. Внимательно оглядев свою хозяйку, горничная в дополнение ко всему старательно укутала Марциану в теплую шаль.
— Вы изрядно продрогли, — заметила Ванда, сокрушенно щелкая языком. — Но что, все же, с вами случилось?
— Меня похитил Недлиц.
— Спаси господи!
— Упоминания об этом подлеце вполне достаточно, — мрачно произнес Генрих. — Мне кажется, все же было бы разумнее уложить тебя в постель. Тебе нужно прийти в себя от сегодняшнего испытания.
— Если вы будет разговаривать со мной, как и раньше, то мы можем поссориться, господин барон. Мне надоело, что со мною обращаются как с неразумным ребенком. Если бы вы с самого начала соизволили рассказать мне о своих проблемах, как я вас просила…
— Достаточно, — остановил ее барон своим обычным строгим тоном. — Думаю, что сейчас не время и не место для этих разговоров. Нас ждут внизу.
Заметив испуганно-смущенное лицо Ванды, Марциана поняла, что переступила границу, позволив себе спор с мужем в присутствии служанки. Отдав распоряжение горничной ложиться спать, баронесса молча вышла из комнаты вместе с мужем.
Когда они отошли от спальни на достаточное расстояние, она обратилась к нему с виноватым видом:
— Я должна просить у вас прощения, мой господин. Мне не следовало говорить с вами в таком тоне. Особенно в присутствии горничной.
— Разумеется, — с улыбкой ответил он, а в голосе его зазвучала нежность и теплота, которых Марциана сейчас совсем не ожидала. — Но у меня такое чувство, что я все это заслужил. Ты великодушна, моя любимая. Мне вспоминаются один или два случая, когда я тоже отчитывал тебя в присутствии слуг. И не проявлял к тебе должного уважения. А теперь, после всех наших тревог, я благодарен судьбе, что ты вернулась домой целой и невредимой. Поэтому я вполне могу выслушать твои упреки.
— Ну, что ж, в таком случае…
— Нет, нет, — засмеялся он, — не надо меня слишком испытывать. В данный момент я сам поражаюсь собственному терпению. Смею заверить, что сейчас я готов хладнокровно выслушать даже Людвига.
Они вошли в библиотеку, где все их ждали с огромным нетерпением. Увидев, что Анна тоже здесь находится, Марциана сейчас же потребовала:
— Дорогая, ты знаешь, сколько времени? Ты должна немедленно идти спать.
— Я проснулась и пошла к вам в спальню, но вас там не было, — стала оправдываться девочка. — А затем я услышала шум подъехавших повозок и экипажей и спустилась вниз, чтобы узнать, что случилось.
— Не ругайте ребенка. Мы все так волновались, и никто не обратил внимания, что малышка не спит. Тем не менее, милая моя, твоя тетя права. Марта, отведите девочку в ее комнату и прикажите няне повнимательнее следить за своей подопечной, — велела Каролина.
— Милая моя, вам не кажется, что вы распоряжаетесь не в своем поместье? — раздраженно заметил барон Теодор. — Теперь все успокоились, в том числе и ваш брат. Мы ведь сумели убедить его, что я не скомпрометировал вашу репутацию.
— Стоп, — остановил его Дитрих. — Насколько я помню, вы сказали, что только сегодня поняли, как небезразличны друг другу и… могли бы даже пожениться. Большую часть этого дня вы провели вместе. Только не говорите, что ваше целомудрие охраняла эта милая фрау.
Князь вдруг смущенно замолчал, а Марциана только сейчас заметила, что Лили Флеранс тоже находится здесь и скромно сидит в углу комнаты на благоразумно отдаленном расстоянии от всех остальных.
— Мое целомудрие, — резко заметила графиня Делич, — всегда было вне всяких сомнений. А в отношении Теодора ты делаешь такие предположения, которые он никогда бы себе не позволил. И это мой собственный брат! Я уже просила вас не упрекать меня в излишне свободном поведении. Что ж, вы заслужили, чтобы я всем присутствующим раскрыла одну маленькую тайну.
— Каролина, ты не посмеешь!
— Не волнуйся, имя твоей дочери я не стану называть. Так вот, милостивые господа, этот господин в свое время был очень увлечен одной знатной особой, которая на короткое время ответила ему взаимностью, а затем дала отставку. Она была моей близкой подругой, поэтому я хорошо знаю историю ее падения. Дело в том, что ей стало известно, что муж прижил на стороне пару детей, и она решила ему отомстить, родив ребенка от постороннего мужчины. Бедный мой Дитрих… Я знаю, что делаю тебе сейчас больно, но ты должен распрощаться с прошлым. Твоя любимая давно умерла, а ты добровольно заточил себя в своем доме, не желая видеть окружающий мир, полный других, не менее достойных женщин…
— Тебе должно быть стыдно, Каро… — оборвал ее Теодор. — Я не ожидал от тебя такой жестокости. Твой брат до сих пор любит эту удивительную женщину, и ты не смеешь его за это упрекать. Скажу больше — он заслужил своей верностью, чтобы дочь смогла, наконец, узнать правду. И я об этом позабочусь.
— Нет, Теодор… Я не хочу, чтобы малышка думала плохо о своей матери, — тихо попросил Дитрих.
