(Салоникский фронт). Но только в сентябре 1918 года силам союзной коалиции (французы, сербы и англичане) под командованием генерала Франше д'Эспери удалось прорвать оборону немцев и болгар. С двадцатью девятью дивизиями союзников он вышел к Дунаю, решив тем самым судьбу наших союзников (Болгарии, подписавшей перемирие 29 сентября 1918 года, Турции – 30 сентября и Австро-Венгрии – 3 ноября. – Ред.).

Какую роль должны были сыграть Балканы в этой войне, весной 1941 года, можно было только гадать. Ясно было то, что Уинстон Черчилль опять оказывал решающее влияние на британскую стратегию. Как раз он организовывал высадку в Галлиполи в 1915 году и затем в Салониках.

Весной 1941 года Лондон держал в боеготовности экспедиционные войска в Средиземноморье и потом высадил их в Греции. В середине февраля министр иностранных дел Англии Иден и генерал Джон Дилл, начальник британского Генерального штаба, находились в Афинах, чтобы обсудить размещение британских войск в Греции.

В январе первые части германских регулярных войск вошли в Румынию. Эти солдаты, как говорилось, из «учебных подразделений», нашли теплый прием у населения.

В начале февраля мы тоже получили приказ на выступление. Никто не знал, куда приведет этот поход. Мы переправились через Рейн возде Страсбурга, а потом проследовали по изумительной красоты местности Южной Германии в Богемию (Чехию. – Ред.). Миновав Прагу, мы двинулись прямо на юг и на следующее утро увидели очертания Будапешта. Продолжая путь через пушту (венгерские степи. – Ред.), наш поезд приблизился к румынской границе. Мы познакомились с трансильванскими немцами, в основном саксонцами, и с их прекрасной страной в районе венгерско-румынской границы и были встречены с необыкновенным гостеприимством и радушием в Кронштадте (Брашов. – Ред.), Германштадте (Сибиу. – Ред.) и многих других выдающихся городах и селениях в Карпатах, которые издавна были заселены немцами.

Наши войска были расквартированы в районе Кымпулунг. Эта прежде тихая станция узкоколейной железной дороги совершенно преобразилась: повсюду развернулась бурная деятельность. В самый первый час нашего марша по дороге со мной произошел случай, который имел отклик в будущем. Румынский подполковник, на чем свет стоит ругавший плохие дороги, попросил меня вытащить его застрявший небольшой автомобиль из грязи. В машине сидела женщина, очевидно испытывавшая сильные боли. Я быстро забыл об этом случае.

Однако в 1943 году в Дёбериц-Крампнице ко мне подошел румынский полковник и тепло меня поприветствовал. Он все время говорил своим товарищам, что я спаситель его жены и сына. Я довольно долго вспоминал, что он имел в виду. Румын рассказал, что, когда автомобиль застрял, его жена была на пути в родильный дом и вот-вот должна была рожать. Они прибыли в роддом как раз вовремя, и жена родила сына. Мы, естественно, отпраздновали нашу встречу в Германии.

После нескольких недель стоянки в Кымпулунге мы двинулись маршем на юг в Болгарию по грязным дорогам с глубокими колеями. Гусеницы танков все глубже и глубже проваливались в грунт, и ремонтные колонны работали беспрерывно. Голые широкие пространства почти без возвышений или лесных участков виднелись по обе стороны от дороги. Время от времени мы проезжали очередную бедную деревню, в которой кроме колодца и глубоко вросших в землю нескольких грязных хибар с несколькими открытыми всем ветрам окнами ничего больше не было. Затем однажды утром мы увидели широкую землисто-бурого цвета ленту медленно текущего Дуная. К югу от Дуная в туманной дымке проглядывали поднимавшиеся ввысь горы Болгарии (Стара-Планина. – Ред.).

Солнце заливало своими немилосердно палящими лучами землю, когда мы въехали в Болгарию по мосту, построенному нашими военными инженерами. Болгары радостно нас приветствовали. Пробудились многие воспоминания Первой мировой войны, и болгарские крестьяне с гордостью показывали нам германские награды. Марш через печально знаменитую дорогу на Шипкинский перевал был незабываем. Опасные крутые повороты узкой дороги преодолевались тем не менее стремительно под надзором ремонтных команд. Когда на подъемах уже ничего не помогало, болгары одалживали своих тягловых быков.

Длинные колонны неуклонно катились в южном направлении, мимо Софии в долину Струмицы. Была опасность разбиться об острые выступы скал на дороге. Водителям с трудом удавалось вписывать свои тяжелые машины на поворотах с узких горных дорог, покрытых толстым слоем пыли. Эти дороги с их выбоинами, крутыми подъемами и спусками, поворотами, требовавшими от машин и водителей максимума возможного, уже много дней не видели такого огромного количества транспорта. В долине Струмицы образовался двадцатикилометровый затор, который стал особенно серьезной помехой для движения наших войск.

Саперы и военные инженеры построили новую дорогу, все время ее выравнивая, взрывая скалы и возводя новые мосты. Опасность задержки выдвижения войск вскоре миновала; колонны быстро пересекли долину и разошлись по нескольким долинам. Высокие горные хребты, скрытые каньоны и широкие долины эффективно скрывали огромные войсковые соединения. Большое количество горючего, боеприпасов и других запасов складировали у дорог. Марш сближения был завершен. Штурмовые роты были готовы.

Тем временем антигерманские круги, подстрекаемые англичанами, захватили власть в Белграде (особую роль сыграли исконные прорусские настроения в Сербии. – Ред.). В ходе восстания в ночь с 26 на 27 марта было свергнуто прогерманское правительство, а принц-регент Павел вынужденно покинул страну. В результате ситуация на Балканах резко изменилась (новое правительство отказалось от союза с Германией и 5 апреля 1941 года заключило договор о дружбе и ненападении с СССР. – Ред.). После переворота в Белграде Гитлер уже решил устранить югославскую угрозу нашему флангу.

Помимо 1-й танковой группы генерала фон Клейста (действовавшей с территории Болгарии) и 2-й армии генерала фон Вейхса (сосредоточившейся в бывшей Австрии), которые должны были прорваться к Белграду и занять север Югославии, 12-я армия под командованием генерал-фельдмаршала Листа (также из Болгарии) наносила удар на юг Югославии (на Скопье) и затем наступала в Грецию. 12-я армия имела в своем распоряжении шестнадцать дивизий плюс пехотный полк (моторизованный) «Великая Германия» и нашу бригаду СС «Лейбштандарт».

Гитлер приказал атаковать Югославию 6 апреля, вслед за заключением 5 апреля пакта о ненападении и дружбе между Советским Союзом и Югославией.

Жаркий весенний день близился к концу. Жара в долине Струмицы была почти невыносимой. Из-за событий в Югославии мы выдвинулись в северную часть долины в Кюстендиле, который расположен в 20 километрах от болгаро-югославской границы. 9-я танковая дивизия уже достигла этого приграничного города и имела приказ идти на Скопье и, если возможно, взять этот важный узловой город. Мы должны были следовать за 9-й танковой дивизией почти до самого Скопье, затем повернуть на юг и следовать к греческой границе через Прилеп и Битолу (Монастир).

Мой усиленный батальон построился на площади передо мной. Темнота окутала нас, когда я сообщил своим товарищам важнейшие подробности нашей предстоящей операции. Они молча слушали, как я объяснял задачу нашего передового отряда и указывал на ожидаемые проблемы. Я также считал необходимым напомнить им о жестоких боях, которые вели наши отцы в Первую мировую войну в горах Македонии и при захвате Монастира (Битолы. – Ред.), города, за который тогда было пролито море крови и который сейчас являлся одной из наших первых целей. Мы хотели взять его стремительно и внезапно. Когда я говорил об этом, то впервые ощутил безграничное доверие, которое связывало меня с моими солдатами. Я мог вести их в ад, и они пошли бы за мной.

Ночь была сырая и теплая, говорили мало, и большинство солдат курили. Каждому хотелось побыть наедине со своими мыслями перед самой операцией. Серебристый месяц отбрасывал тусклый свет на солдат, которые, согнувшись, шли рядом со своими мотоциклами. Крутой голый склон горы зловеще уходил ввысь, открывшись перед нами, как только забрезжил рассвет. Белая дорога змейкой, круто извиваясь, уходила по склону вверх, и мы знали, что нас ожидали огневые точки и «зубы дракона» (противотанковые надолбы) на перевале (перевал Стичар. – Ред.).

Авангард 9-й танковой дивизии вышел на заре, двигаясь на запад через естественную границу невысокого горного хребта. За перевалом Стичар (1063 метра) он наткнулся на югославские укрепления. Заговорили наши тяжелые орудия. 88-мм зенитные пушки и тяжелые противотанковые орудия разрушили огневые точки противника. В считаные минуты они превратились в дымящиеся развалины. Все выглядело каким-то нереальным. Далеко на востоке поднималось кроваво-красное солнце, а в долинах утренний туман

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату