маскировку и бесшумность передвижений, а также обеспечение безопасности связи, поддержания секретности. И главное, боевая учеба должна была проводиться днем и ночью, в условиях приближенных к боевым, включать в себя, в частности, и отработку техники ближнего боя. Для перехвата радиопереговоров противника дивизия получила разведывательный взвод связи. Позднее этот взвод прекрасно проявил себя в ходе боевых действий. На основании руководящих указаний генерала бронетанковых войск фон Швеппенбурга на тактических учениях по руководству войсками отрабатывались действия в самых разнообразных ситуациях, которые касались наступательных операций и действий против воздушно- десантных войск противника.
Поскольку у молодых людей был еще растущий организм, а дома они в условиях войны питались недостаточно хорошо, им давали дополнительный рацион сверх положенного армейского продовольственного пайка. Поэтому в дивизии они хорошо развивались физически. Тем, кому было менее восемнадцати лет, не полагалось никаких сигарет, вместо этого им выдавали конфеты.
Нет причины считать, что у дивизии были какие-то привилегии в оснащении ее вооружением и боевой техникой, это должно уже быть ясно из сказанного выше. Все приходилось отвоевывать с большим трудом. Организация дивизии, подобно всем танковым дивизиям ваффен СС, отличалась от армейских танковых дивизий лишь тем, что в нашем танковом полку было три танковых батальона, а не два. В отличие от танковой учебной дивизии у нее был только один батальон мотопехоты на бронетранспортерах.
На основе полученной подготовки и инструкций, которые были даны в соответствии с изложенными здесь основополагающими принципами – конечно, в книге они не изложены со всеми подробностями, – наши солдаты шли в бой, воодушевленные мыслью о том, что их участие в боевых действиях будет решающим для защиты Германии и для ее окончательной победы. Они были проникнуты верой в то, что дело Германии правое и справедливость на ее стороне.
Молодые солдаты шли на войну превосходно подготовленными. Немногие дивизии были подготовлены на столь высоком уровне. Таким образом, их участие в боевых действиях было вполне оправданным.
Вторжение союзников
6 июня около 7.00 утра дивизия «Гитлерюгенд» получила из штаба танкового корпуса СС приказ на участие в боевых действиях. Она была передана под оперативное управление армейской группы армий «Б» под командованием генерал– фельдмаршала Роммеля. Нам были даны указания сосредоточиться в районе Лизьё к востоку от Кана. Перед этим дивизия должна была прибыть прямо в LXXXI армейский корпус в Руане. Этот приказ имел губительный эффект. Подготовленные до этого пути подхода не были использованы. Единственное, что теперь имело значение, состояло в том, чтобы как можно быстрее подтянуть дивизию ближе к побережью. Было также непонятно, как подключать дивизию к участию в боевых операциях.
Все это требовало массы времени по сравнению с запланированным ранее быстрым выдвижением из районов сосредоточения дивизии в зону боевых действий. Нам не удалась попытка изменить новые распоряжения в первичной инстанции – в корпусе, которому была придана наша дивизия. Телефонной связи с группой армий «Б» не было.
Приказ на марш (включая районы сосредоточения) был подготовлен в штабе дивизии немедленно и поступил в части между 9.30 и 10.00. Усиленный 25-й гренадерский полк СС выступил около 10.00; усиленный 26-й гренадерский полк СС – примерно в 11.00. Оба они, и 25-й гренадерский полк СС, который действовал вместе со 2-м батальоном 12-го танкового полка СС, и 26-й гренадерский полк СС, который действовал вместе с 1-м батальоном 12-го танкового полка СС, должны были передислоцироваться в район к востоку от Лизьё. На данный период времени дивизионный штаб располагался к востоку от Тийи-сюр-Авр, где с ним была налажена радиосвязь. Лишь пункт донесений был установлен в Лизьё.
Около 15.00 дивизия получила по телефону приказ из группы армий «Б» (через I танковый корпус СС) сосредоточиться в районе восточнее Кана и готовиться к атаке. Дивизия сначала была передана под оперативное управление LXXXIV армейского корпуса в Сен-Ло (запад Нормандии), позднее она перешла в ведение I танкового корпуса СС.
В 16.00, через шестнадцать часов после первого донесения о противнике, усиленный 25-й гренадерский полк СС получил приказ вступить в бой. Полк должен был атаковать район к западу от рубежа Карпике – Версон – Лувиньи. На своем левом фланге усиленный 26-й гренадерский полк должен был сосредоточиться в районе Сен-Мовье – Кристо – Фонтениле-Песнель – Шо. 12-й танковый саперный батальон СС должен был атаковать в районе Эске, 12-й разведывательный батальон СС – в Тийи-сюр-Сель. Соединения поддержки должны были находиться восточнее реки Орн в районе Форе-де-Гримбос и Форе-де-Кюиби, двигаясь на запад только после наступления ночи. Штаб дивизии был перебазирован на северную окраину Форе-де- Гримбос.
Время настало! Солдаты сели в свои машины. Связные на мотоциклах с ревом помчались вниз по улицам; взревели двигатели боевых машин. Как часто мы переживали такие моменты старта! В Польше, Центральной Европе, на Балканах, в России, а теперь снова в Центральной Европе. Мы, старые солдаты, с озабоченностью смотрели в будущее. Мы знали, что нам предстояло. И напротив, наши чудесные юные солдаты глядели на нас смеющимися глазами. Они не испытывали страха. Они были уверены в нас, они верили в свои силы и волю к победе.
Как-то себя проявят эти молодые люди? Над нами пролетали вражеские штурмовики. Они пикировали на маршевую колонну, разрывая на куски цветы жизни. Танки стремительно проскакивали коварные перекрестки дорог. Разведывательная рота фон Бюттнера была далеко впереди. Я ждал от него донесений. Пока что все было окутано туманом.
Мой опытный водитель вел машину вперед, как всегда, осторожно. Тучи поднимались на западе. Кан, город, из которого Вильгельм Завоеватель в 1066 году начал свой победоносный путь через Ла-Манш, был разрушен. Более 10 000 мужчин и женщин оказались погребены под дымящимися обломками. Город превратился в гигантское кладбище. На дороге Кан – Фалез мы наткнулись на французских беженцев – автобус был объят пламенем. Душераздирающие крики приветствовали нас. Мы не могли помочь; дверь заклинило, и выход на свободу оказался перекрыт. Изувеченные тела людей свешивались из разбитых окон, перегораживая выход оставшимся внутри. Какой ужас! Почему гражданские в огне? Но мы не могли позволить себе скомкать график движения! Нам нельзя было останавливаться! Нам нужно было продвигаться еще дальше вперед, развивая наступление. Лес притягивал нас к себе как магнит; все новые штурмовики союзников пролетали над нами. Нас безжалостно преследовали, но мы не могли позволить себе уйти в укрытие. Марш должен был продолжаться!
Вереница самолетов «Спитфайр» атаковала последний взвод 15-й роты 25-го гренадерского полка СС. Ракеты и другие виды вооружения собирали здесь урожай смерти. Взвод двигался по теснине; отклонение было невозможным. Старая француженка бежала к нам с криками: «Убийцы! Убийцы!» Наш солдат лежал на дороге, кровь струей лилась у него из горла. Осколком ему перебило артерию, он умер у нас на руках. Со страшным грохотом взорвались боеприпасы в автомобиле-амфибии, от взрыва огонь взметнулся высоко в небо, а машину разорвало на части. Но через пару минут обломки были уже отодвинуты в сторону – останавливаться нельзя, мы должны были продолжать движение!
Опустилась темнота. 15-я рота 25-го гренадерского полка СС пересекла дорогу Кан – Виллер-Бокаж. Я с нетерпением ожидал 1-й батальон 25-го гренадерского полка СС. Непрерывные атаки с воздуха сильно замедляли темп движения. Наконец Вальдмюллер доложил о прибытии батальона, и я был проинформирован о том, что воздушные налеты не привели к значительным потерям. Около 23.00 до меня добрался офицер связи 21-й танковой дивизии. Эта дивизия вела бои близ Троарна (к востоку от Кана) и к северу от Кана. Командир дивизии генерал-лейтенант Фойхтингер ожидал меня у командного пункта 716-й пехотной дивизии. Я отправился немедленно. Германские бомбардировщики на небольшой высоте пересекали дорогу. Как только они достигли района предполагаемого вторжения союзников, их встретили интенсивным заградительным огнем. На дороге горели несколько наших грузовиков. Это был адски трудный путь.
Город Кан был морем огня. Взволнованные люди бродили по развалинам; улицы были перекрыты, и над горящим городом клубился дым. Красивые старинные церкви превратились в груды обломков, труд многих поколений был превращен в море пепла и развалин.
Все это произошло, несмотря на тот факт, что в городе не было ни одной немецкой воинской части. Бомбардировщики союзной коалиции убивали французских граждан и безвозвратно уничтожали объекты
