оборонявшей аэродром, которая так быстро оставила этот район.
Прибыл командир 1-го батальона 25-го гренадерского полка, он был наскоро кратко проинформирован об обстановке. Короткое рукопожатие было красноречивым. Нам предстояло пуститься в долгий путь.
Батальон спешился, а его машины исчезли в темноте. Ни одна из машин не пошла через город; все они повернули на юг.
Прибывал батальон за батальоном. Тем временем наступил день. Небо опять стало оживать. Не было смысла скрываться от самолетов, которые постоянно маячили над головой.
Солдаты помахали мне. Они шли вперед на свое боевое крещение спокойно. Они не выказывали жалости к себе. Они были полны решимости проявить себя. Пути нашего следования яростно атаковали истребители-бомбардировщики и обстреливали корабельные орудия. Тем не менее районов состредоточения мы достигли вовремя.
Я устроил наш передовой командный пункт в монастыре в Ардене. Мой водитель Эрих уже обменял нашу вездеходную легковую машину Kfz 15 (на шасси «Мерседес-Бенц– 340». – Рей.) на более легкий автомобиль «Фольксваген» для того, чтобы не делать его слишком заметной мишенью, но от такой меры предосторожности было мало толку. Едва только мы начали движение, как оказались в канаве. Пулеметные очереди истребителей, действовавших как штурмовики, взрыхляли землю вокруг нас. Опять сели в машину – а через пару сотен метров снова лежали в канаве! Это нас просто сводило с ума, но Эрих вскоре придумал, что делать. Он трогался с места с быстротою молнии, а как только истребитель союзной авиации начинал пикировать, мой водитель ударял по тормозам так сильно, что автомобиль едва не опрокидывался. Таким образом Эрих и доставил меня в монастырь. Я был рад, что меня теперь окружали толстые стены. Монастырь был старой развалиной с большим садом, окруженный высокими стенами из твердого камня. Две монастырские башни господствовали над местностью, обеспечивая великолепный обзор.
Одна из башен уже стала наблюдательным пунктом для батальона тяжелой артиллерии. Бартлинг доложил, что артиллерия готова открыть огонь. Солдаты моторизованных пехотных подразделений вышли на свои позиции. Прямо передо мной находился 2-й батальон 25-го гренадерского моторизованного полка СС. Я увидел, как боевая разведгруппа исчезала в зарослях. Тяжелое пехотное оружие было установлено на огневых позициях, а тем временем пулеметы и 20-мм зенитки вели огонь по бомбардировщикам, истребителям и штурмовикам противника.
Все было готово, но где же танки? Смогут ли они добраться до фронта? Не было ли безумием ожидать танки при полном господстве в воздухе авиации союзников? Однако вместо ожидаемых так необходимых нам танков я услышал доклад командира минометного батальона. Я был рад услышать, что у него довольно много боеприпасов. Батальон занял позиции на северных окраинах Кана.
Тем временем пробило 10.00 и появились первые танки. Безжалостные атаки штурмовиков и бомбардировщиков союзников сильно препятствовали их подходу. Командир танкового батальона доложил, что 50 танков Т-IV готовы к бою. Остальные были где-то на подходе и прибудут в течение ночи. Теперь я почувствовал себя значительно лучше. Наша атака без поддержки танков неизбежно была обречена на провал.
Если бы только можно было подавить этот проклятый огонь корабельных орудий. Тяжелые снаряды (до 380 мм – главный калибр английских линкоров. – Ред.) с воем проносились над нашей головой, как скорые поезда, погружаясь в развалины города. Штурмовики и бомбардировщики нас уже больше почти не беспокоили; мы знали, что эта дрянь над нами будет висеть постоянно и в дальнейшем.
Я поднялся на башню, чтобы осмотреть окрестности. Я думал, что смогу разглядеть берег. Какой сюрприз! Местность до самого берега лежала передо мной, как ящик с песком на штабных учениях. На берегу наблюдалось оживленное движение. Покачиваясь на волнах одно за другим, все новые суда союзников, бесчисленные заградительные аэростаты защищали эту армаду от атак с воздуха. Последнее было ни к чему, люфтваффе в Северной Франции, похоже, больше не существовали.
К западу от городка Дуврла-Деливранд выстраивались танковые соединения противника. Все пространство напоминало муравейник. А что было за нами? Дымящиеся развалины, пустые дороги и горящие машины. Дорога Кан-Фалез была прямой, как стрела, на многие километры, но на ней не было ни намека на германские боевые части. Они пережидали светлое время суток где-нибудь в укрытиях или маскируясь и осмеливались двигаться вперед только ночью.
Штурмовики атаковали монастырь, не причинив нам никакого вреда. Солдаты ругали эту «саранчу» союзных истребителей, из-за отсутствия нашей авиации проводивших штурмовку всего и вся на земле.
Но что это? Мне не мерещится? Вражеский танк ломился через сады Конте! Затем он остановился. Командир танка открыл люк и начал осматривать местность. Он что, ослеп? Он что, не понимал, что находится всего в 200 метрах от 2-го батальона 25-го гренадерского моторизованного полка СС, и стволы наших противотанковых орудий направлены на него? Очевидно, нет. Он спокойно зажег сигарету и смотрел на дым. Нами не было сделано ни выстрела. Батальон прекрасно соблюдал дисциплину огня.
Тогда я понял, что происходит! Все стало ясно. Танк был послан вперед для обеспечения прикрытия с фланга. Танки противника двигались в направлении Оти из Бюрона. Боже мой! Какая возможность! Танки двигались прямо через фронт 2-го батальона 25-го гренадерского моторизованного полка СС! Вражеское соединение оголяло перед нами свой незащищенный фланг. Я отдал приказ всем батальонам, артиллерии и танкам: «Не открывать огонь! Огонь только по моей команде!»
Командир 12-го танкового полка СС расположил свою командирскую машину в саду монастыря. С танком сразу была установлена связь, и о положении противника было передано из башни командирского танка всем остальным танкам. Одна рота танкового полка находилась на территории монастыря и еще одна – на противоположном склоне к югу от Франквиля.
Командира войск противника, похоже, беспокоил только аэродром; он находился прямо перед ним. В принципе вражеские танки уже могли своим огнем накрыть летное поле. Но их командир не осознавал, что на обратном склоне высоты его ждет разгром. Как только вражеские танки пересекут дорогу Кан – Байё, они наткнутся на 2-й батальон 12-го танкового полка СС. Лишь несколько метров отделяли железных монстров друг от друга.
Мы как завороженные наблюдали за этим спектаклем! Командир 12-го танкового полка СС Вюнше спокойно сообщал о маневрах вражеского танка. Никто не осмеливался говорить громко.
Я помнил о принципе Гудериана: «Бить так бить!» – и дивизионном плане атаки, но в этой ситуации мне пришлось проявить собственную инициативу. 26-й гренадерский моторизованный полк СС все еще находился к востоку от Орна, а 1-й батальон 12-го танкового полка СС не мог двинуться из-за нехватки горючего. Он был в 30 километрах от Орна. Горючее нельзя было доставить из-за интенсивных авианалетов. Мое решение: как только первые танки противника минуют Франквиль, 3-й батальон 25-го гренадерского полка СС атакует их при поддержке наших танков, находящихся на обратном склоне. Как только батальон достигнет Оти, в бой вступят другие батальоны. Цель: побережье.
Командир 21-й танковой дивизии был кратко проинформирован о ситуации. Непосильная ноша свалилась на наши плечи в этот момент. Головные подразделения противника уже прошли Франквиль и стали пересекать дорогу. Я передал Вюнше сигнал на начало атаки. Последнее, что я услышал, было: «Внимание! Танки, вперед!» Напряжение улетучилось.
Докладывали о вспышках огней выстрелов из орудий у Франквиля. Загорелся впереди идущий вражеский танк, и я смотрел, как из него выбирался экипаж. Новые танки противника с громкими взрывами разлетались на части. Вдруг загорелся наш танк T-IV; снопы пламени вырвались из люков. Канадская пехота пыталась добраться до Оти и продолжать бой оттуда, но все напрасно. Солдаты 3-го батальона 25-го гренадерского полка СС изо всех сил старались не дать вражеским танкам взять верх. При поддержке пехоты танки противника намеревались ворваться в Оти. Едва им это удалось, как начали атаку 1-й и 2-й батальоны 25-го моторизованного полка СС. Энергичными наступательными действиями мы взяли Франквиль и Оти. За ними должны были последовать Конте и Бюрон. Противник казался совершенно обескураженным. К этому моменту ни с одной из сторон не открывался артиллерийский огонь.
Атака проходила быстро. Пленные были собраны и отправлены в тыл с поднятыми руками. 3-й батальон 25-го гренадерского моторизованного полка СС наступал на Бюрон; 2-й батальон этого полка уже прошел через Конте и вел бой с вражескими танками.
Я запрыгнул в мотоцикл и поехал к 3-му батальону 25-го полка. По пути мне повстречались первые раненые. Они направлялись в лазарет, находившийся в монастыре.
