победа была недолгой. Сосредоточенный огонь тяжелой артиллерии и прицельный огонь танков нанесли роте тяжелый урон. Остатки роты были оттеснены к северному краю Фонтени.

Фронт дивизии был стабилен, но потери достигли критической величины. Ни о каком дивизионном резерве не было и речи. На основании данных радиоперехватов мы заключили, что на левом фланге нашей дивизии назревает новая атака крупных сил противника. На участке обороны бравой учебной танковой дивизии был потерян Тийи-сюр– Сель. Дивизия сражалась за Тийи не один день.

Утром 21 июня я покинул командный пункт дивизии и перешел на участок 26-го гренадерского моторизованного полка СС. На командном пункте 3-го батальона 26-го полка на ферме к северу от Фонтене я встретил его командира штандартенфюрера СС Мёнке. Развалины фермы окружала высокая ограда, за земляным валом лежали в ожидании эвакуации раненые. Убитых товарищей похоронили в саду. Густой туман, стелившийся по земле, окутывал разрушенные строения. Танки и противотанковые орудия заняли огневые позиции за оградой, а расчеты были заняты маскировкой своих орудий. Противник вел беспокоящий огонь по всему участку полка, но особенно по дороге Роре – Фонтени.

После краткого совещания в сопровождении доктора Штифа я осторожно приблизился к Фонтени. Окраины селения были завалены обломками, а ядовитый дым пожарищ смешивался с туманом. Вдруг перед нами появились два солдата 2-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Они держали в руках котелки и искали свое отделение. Мы пересекли главную улицу селения и пробирались в северном направлении. Перед нами был маленький лесок, за который шел такой яростный бой.

Перешагивая через тела убитых англичан, я добрался до позиций 15-й роты 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Солдаты с изнуренными лицами занимали оборону в окопах и воронках. Офицеров не было вовсе: все они были либо убиты, либо ранены. Ночью разведчики отвезли в тыл тело убитого командира роты. Какие же прекрасные отношения должны были существовать между ротным командиром и его солдатами, если даже его останкам не позволили попасть в руки врага.

Настроение юных солдат было для нас непостижимо. Они коротко сообщили мне о последнем бое и их участии в боевых действиях. Их героизм в бою был для них очевиден. Они говорили о противнике без ненависти, наоборот – все время подчеркивали высокий боевой дух врага. В оценках наших солдат сквозило также чувство горечи, когда они говорили о преимуществах боевой техники противника. Снова и снова я слышал: «Черт побери, где бы мы были сейчас, если бы у нас была такая же, как у противника, боевая техника?» Мы все еще не видели в небе ни одного германского самолета.

Молодые солдаты говорили, что мне пора идти, поскольку начинало светать и огонь артиллерии противника с каждой минутой будет становиться все сильнее. Огненный вал застал нас в центре селения. Я прыгнул за каменную лестницу и ждал, пока закончится это утреннее приветствие. Один из моих спутников лежал на улице – прямым попаданием его разорвало на куски. Мы стремительно бежали через селение, преследуемые ураганным артиллерийским огнем, обрушившимся на Фонтени, и были рады покинуть эти развалины. Мощному артиллерийскому огню подвергся также участок 3-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Было ли это увертюрой перед ожидавшимся наступлением?

Батальонный командный пункт был всего в 100 метрах, но это расстояние казалось бесконечным. Наконец, перебежками от укрытия к укрытию мы до него добрались.

Тем временем наступил день и поступили первые донесения. Фонтени подвергся атаке противника со стороны Сен-Пьера и Кристо. Вражеские танки двигались по низкому восточному берегу реки и начали пробиваться к Фонтени. Начался танковый бой. Наши пятнистые «Пантеры» с их намного превосходившими пушки танков противника орудиями имели преимущество (75-мм длинноствольная пушка танка T-V «Пантера» по бронепробиваемости даже превосходила 88-мм пушку танка T-VI «Тигр». – Ред.). Все поле боя было усеяно горевшими танками противника. Если бы только у нас еще были в достатке боеприпасы! Нашей артиллерии приходилось вести огонь экономно; снабжение стало почти невозможным.

Телефонная связь со штабом дивизии не была нарушена, так что оперативный офицер смог сообщить мне, что на правом фланге дивизии все спокойно. Я оставался с батальоном почти до вечера и воочию убедился в поразительно высоком моральном духе подразделения. Все атаки на Фонтени были отбиты в жестоком бою. 49-я британская дивизия не смогла поколебать нашу оборону на левом фланге.

Я вернулся в штаб дивизии с наступлением темноты. Пылающий фронт являл собой призрачную картину. На дороге Кан – Виллер-Бокаж еще горели обломки нескольких автомобилей. Эти автомобили должны были доставить боеприпасы на фронт. Вражеские истребители сняли с них эту ответственность. Боеприпасы взорвались в нескольких километрах от линии фронта.

Я видел обеспокоенные лица моих офицеров. Не говоря об этом открыто, мы знали, что надвигалась катастрофа. Статичный вид боевых действий на убийственном плацдарме к северо-западу от реки Орн неизбежно вел к уничтожению развернутой там танковой дивизии. Столкнувшись с огромным превосходством противника, поддерживаемого огнем на море, на земле и в воздухе, мы могли предсказать, где развалится фронт. Тактическое «закрепление» стоило нам кровопролитных боев и невосполнимых потерь наших лучших воинов и уничтожения ценной боевой техники. До сих пор мы не получили никакого пополнения взамен наших раненых или убитых солдат и ни единого нового танка или артиллерийского орудия.

После нескольких часов сна нас вернул к реальности шум фронта. Сигналы тревоги поступили в штаб дивизии. 49-я британская дивизия при поддержке огня тяжелой артиллерии атаковала правый фланг учебной танковой дивизии. Лес к западу от рубежа Тессель – Бретвиль был уже потерян, а натиск 49-й британской дивизии все еще не был остановлен.

С дурным предчувствием я отправился в 3-й батальон 26-го гренадерского моторизованного полка в Фонтени. Над левым флангом дивизии нависла опасность. Ожесточенному обстрелу подвергался весь участок батальона. Фонтени было не узнать. С воем проносящиеся снаряды разносили на куски последние оставшиеся дома. Каждая английская атака на поселок до сих пор отбивалась. Связь с ротами была прервана. Дым от разрывов снарядов скрывал все из вида. Было невозможно определить, где находится главный рубеж обороны. Артиллерия противника устраивала огневые валы один за другим.

Поселок напоминал бурлящий котел. Тяжелые снаряды глубоко зарывались в землю и, взрываясь, оставляли после себя огромные дымящиеся воронки. Взяв за основу старую солдатскую поговорку – «Снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает», – я спрыгнул в воронку и наблюдал оттуда, как танки противника атакуют Фонтени. Беспрестанно ведя огонь, чувствуя себя в безопасности, стальные чудовища медленно двигались к развалинам Фонтени. Наши противотанковые орудия были уничтожены яростным артиллерийским огнем противника.

Наши солдаты крепко сжимали свои фаустпатроны (одноразовые противотанковые гранатометы. Бронепробиваемость – до 200 миллиметров. Дальность стрельбы – 30 метров. – Ред.). Человек против танка! Какой контраст! И какой героический дух проявлялся в этом контрасте! В этот момент задымил первый танк. Я видел, как солдаты прыгали в машины. Артиллерийские снаряды противника пролетали над нашей головой. Командир 1-го батальона 12-го танкового полка СС спрыгнул в мою воронку и доложил о контратаке нашей танковой роты. Ее танки находились примерно в 100 метрах за нами и двигались вперед. Снаряды танковых пушек просвистели над нашей головой. Передние танки противника вели бой против солдат-гренадеров в развалинах, а танки, следовавшие за ними, еще не заметили наших танков. Контратакующая рота должна была пересечь дорогу Фонтени – Шо, чтобы занять лучшие позиции для ведения огня. Танковое сражение началось. Были жертвы с обеих сторон. Густой, черный дым от горящих танков застилал поле боя. Я хотел увидеть солдат в Фонтени, поэтому побежал вслед за танком командира роты.

Утомленные боем солдаты махали мне. Они выкрикивали шутливые замечания, их глаза сияли. Для меня было загадкой, откуда эти молодые, семнадцати-восемнадцатилетние солдаты черпали силы, чтобы выживать в этой буре огня и металла. Они заверяли меня снова и снова, что будут оборонять развалины до последнего патрона и удерживать свои позиции против кого бы то ни было. Танк командира роты был подбит. Он повернул на несколько метров влево; люк открылся, из башни повалил дым, а из люка с трудом вылез командир роты. Он, шатаясь и спотыкаясь, пошел к нам, а потом рухнул на землю. Солдаты оттащили его за полуразрушенную стену. Только тут мы поняли, что оберштурмфюрер СС Рюкдешель лишился руки. Окровавленная культя была перевязана, позвали санитара.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату