Можно выпить, да только не знать в питии перебора. У вина есть хорошие стороны, есть и плохие. Мы ценители, да! Но не выпивохи лихие. С удовольствием выпьем, однако же не напьемся, А, прилично беседуя, с миром и разойдемся». Такие слова молвил Борчу премудрому Владыке. Засим Зэлмэ Урианхайский молвил:
«Пить на пирушках зелено вино Владыкой нашим не запрещено. Испить архи, побыть немного пьяным — Не возбраняется великим ханом. Давайте ж на пиру соединимся, Подобно жеребятам, порезвимся. Содвинем чаши дружно, без тревоги — Пусть в голову ударит нам и в ноги. В веселье беззаботном и бездумном Мы уподобимся турпанам шумным; Не будем ни устойчивы, ни стойки На час во время дружеской попойки». Так закончил свою речь Зэлмэ Урианхайский. Засим держал слово Зэв из рода Бэсуд:
«Коли не будет на пиру вина, Сердцами ль станем от родни далече? Сойдясь и не напившись допьяна, Не станем разве радоваться встрече? Коль обойдемся без хмельного зелья, Так, значит, не узнаем и веселья? Я думаю, и без вина мы сдюжим, Владыке-хану преданно послужим Советом трезвым в деле управленья, От вражьих козней предостереженьем». И вступил в беседу тогда ойрадский Хар Хиру:
«Содвинуть чаши разом на пиру — Не это ли восторг и ликованье? Прознавших про такое торжество Охватывают зависть и желанье Не за чертой остаться вдругорядь, Участье в нашем празднике принять. Коль чашею вина не пренебречь, Она нам красноречия прибавит, И если раньше спотыкалась речь, Ее велеречиво течь заставит… Вино способно нам сердца зажечь И на врагов всю нашу мощь направит. Собравшись вкруг Владыки, возгласим Ему хвалу, поднимем дружно чаши И так же дружно их опустошим, Возрадуемся славной встрече нашей». Засим держал речь Борохул:
«Увы, не хмельное ль бывает досадной причиной Того, что по разным путям разойдутся мужчины? А что в голове у нас бродят недобрые мысли, И в этом одно лишь вино ты виновником числи. Оно разрушает и дружеских чувств постоянство, Оно нам внушает гордыню, заносчивость, чванство. В нем польза? — Сомнительно… Скажем решительно: скверна! Но сила его и губительна и непомерна!» Наконец молвил слово Шигихутуг:
«Вкусим от щедрот, что пожаловал всем нам светлейший Чингисхан, Пусть здравица наша подобием станет гусиного крика. В табун одномастных куланов сойдемся, собьемся, стеснимся, Друг другу подобны, единоутробны, мы повеселимся. Вкусим от щедрот, что дает благодетель, Чингисхан единый, И здравица наша пусть будет ему воркотней голубиной. Сойдемся, как сходятся одношерстные в стадо маралы, И пусть начинается, пусть не кончается пир разудалый!» Досель смиренно сидевший у входа в ставку и внимавший речам витязей отрок-сирота поднялся на ноги и, приступив к Владыке, молвил:
