Первичный покачал головой.
— Давай устроим мне испытание. Что ты будешь делать завтра?
— Собирать яблоки с отцом.
— Я пойду вместо тебя. Если твой отец ничего не заметит, то ты спокойно уходишь, а я буду тебя прикрывать. Отправишься завтра после обеда и в воскресенье вернешься. Даже школу не пропустишь. — Первичный широко раскрыл рюкзак. — А чтоб не было скучно, вот тебе деньжат на дорожку, — произнес он, вытаскивая пачку двадцатидолларовых купюр.
— Откуда у тебя столько?
Джон в жизни не видел таких деньжищ. На его счету в банке лежало не больше трехсот долларов.
Первичный сунул пачку ему в руки. Двадцатки были новенькие, пальцы приятно скользили по хрустящей рельефной бумаге.
— Здесь тысячи две!
— Точно.
— Из другой вселенной, да? Фальшивые?
— Самые настоящие. И никто в этом паршивом городишке не докажет обратного. — Первичный вынул еще одну двадцатку — на сей раз из кармана. — Вот, смотри, из твоего мира. Попробуй найти разницу.
— Как ты их раздобыл?
— Инвестиции. — Первичный хитро ухмыльнулся.
— Украл?
Первичный покачал головой.
— А хоть бы и украл. Полиция все равно искала бы их в другом мире.
Джону с трудом удалось подавить накативший на него страх. У Первичного его внешность, его отпечатки пальцев, его голос. Вдруг ему взбредет в голову ограбить банк или убить кого-нибудь? А отвечать придется Джону. Все свидетельства будут против него. Ни единого шанса оправдаться!
Но неужели Первичный способен на такое? Он называл его братом. В некотором роде они и были братьями-близнецами. И он собирался отдать прибор Джону, фактически привязывая себя к этой вселенной. Пожалуй, ему можно верить.
— На все про все двадцать четыре часа, — продолжал Первичный. — Развеешься, забудешь на время о Теде Карсоне и его мамаше.
Что и говорить, предложение было очень заманчивым.
— Хорошо. Завтра ты с моим отцом собираешь яблоки. Если он ничего не заподозрит, я, возможно, соглашусь.
— Ты не пожалеешь, Джон.
— Только обещай мне ничего тут не натворить!
Первичный кивнул.
— Это не в моих интересах, Джон.
Первичный дрых на чердаке. Джон ткнул его в бедро.
Мгновенно проснувшись, тот схватился за грудь, словно от боли в сердце. Нет, сообразил Джон, там под одеждой пристегнут прибор.
— Черт, так рано, — возмутился Первичный.
— Смотри при отце не чертыхайся.
— Ладно, не буду. — Первичный встал и потянулся. — Яблоки, значит? Давненько я их не собирал.
— Вряд ли так уж давно. Сколько? Год? Быстро вспомнишь.
— Ага.
Первичный выглянул из маленького оконца. На улице тарахтел трактор — отец выезжал в сад.
— Как у тебя с отцом? Есть проблемы?
Джон снял куртку и отдал Первичному, получив взамен безрукавку; покачал головой.
— Мы вчера разговаривали с ним по поводу Карсона. Отец хочет, чтобы я написал письмо.
— Вот как. А что мать?
— Она здорово на меня разозлилась. Может, и сейчас еще злится. Мы с ней с четверга не разговариваем.
— На вечер планы есть?
Первичный вынул карандаш и принялся что-то чиркать.
— Никаких. Завтра церковь, потом дела: стойла почистить, домашние задания сделать. Но я успею.
— Что вам задано на понедельник?
— Параграф по физике. Сочинение о Джерарди Мэнли Хопкинсе по английскому. Задачки по матанализу. Все.
— Какое у тебя расписание?
Джон начал рассказывать, потом покачал головой.
— Зачем тебе? Я ведь вернусь.
— Вдруг кто-нибудь спросит…
— Никто ничего не спросит.
Джон надел куртку Первичного, с трудом попав руками в нужные отверстия. Почему она без рукавов? Потом посмотрел в бинокль на залитый солнцем сад.
— Я буду наблюдать отсюда. Если что-то не заладится, притворись, будто у тебя кружится голова, и возвращайся в сарай. Расскажешь мне, что да как, и я тебя сменю.
Первичный осклабился.
— Все будет в порядке. Не дрейфь. — Он натянул перчатки и стал спускаться. — Увидимся за обедом.
Первичный пересек двор и вошел в сад. Джон смотрел ему вслед. Во что он ввязался?.. И все же тайна притягивала его, как магнит — железную стружку. Во что бы то ни стало нужно разобраться в этом другом Джоне. Неопределенность была невыносима.
Первичный бросил взгляд через плечо, улыбнулся, затем поднял руку и помахал отцу Джона.
Отец едва посмотрел в его сторону и что-то произнес.
Первичный кивнул в ответ и, ухватившись за сук, стал карабкаться. Один раз он оступился и чуть было не упал.
— Осторожней! — невольно вырвалось у Джона.
Первичный залез на дерево и начал срывать яблоки. Потом он что-то сказал, и отец рассмеялся. Джон почувствовал укол ревности. Интересно, что сказал Первичный? Но раз отец смеется, разоблачения можно не бояться.
Джон даже испугался, каким шатким было его место в этом мире. Ведь фактически Первичный уже есть готовый Джон. А он сам… никто. За последние месяцы — горстка новых знакомых, несколько разговоров и встреч, о которых знает только он. Через пару недель все это потеряет значение. У него нет девушки, нет настоящих друзей, кроме Эрика, да и эта дружба не выходит за пределы баскетбольного зала. Трудней всего, пожалуй, пришлось бы со школьными занятиями, однако трудность вполне преодолима. Предметы он себе выбрал — не бей лежачего. Только по физике — углубленный курс, а там с понедельника новый раздел. Иди и учись — комар носа не подточит.
Интересно, что он встретит в другой вселенной? Будут ли там другие научные открытия? А ну, если отксерокопировать какой-нибудь научный журнал да и привезти сюда? Может, там кто-то уже создал объединенную теорию поля. Или нашел простое доказательство последней теоремы Ферма. Или… Но что он станет с этим делать? Опубликует под своим именем? Чем это лучше идеи Первичного разбогатеть с помощью какого-то квадрата Рубика?
Джон рассмеялся и взял в руки учебник физики. Путешествия путешествиями, а о своей вселенной забывать нельзя. В понедельник начинается квантовая механика.
— Обед!
