Мартовскіе дни 1917 года

державами, правительству свои дов?рительныя грамоты. В отв?тной р?чи русскій министр сказал: 'Временное Правительство, одушевленное т?ми же нам?реніями и проникнутое т?м же пониманіем задач войны, как и союзные с нами народы, нын? приносит для осуществленія этой задачи новыя силы. Великія идеи освобожденія народностей и созданія прочных международных отношеній — идеи, осуществленіе которых невозможно без р?шительной борьбы, нын? получают новую и твердую опору в идеалах русской демократіи. Два новых препятствія стоят на пути осуществленія этих идеалов. Одно заключается в т?х стремленіях наших противников достигнуть мірового преобладанія за счет других народов, которыя явились главной причиной мірового конфликта. Мы вс? сознаем громадную опасность этих стремленій и мы твердо р?шились вм?ст? с вами употребить вс? силы и принести вс? жертвы для окончательнаго устраненія их и для созданія условій прочнаго мира путем р?шительной поб?ды. Но было и другое препятствіе: это наш старый порядок, нын? разрушенный. Государственная Дума и вся страна уб?дились, что при этом порядк?, лишавшем нас всякой возможности организовать страну для р?шительнаго національнаго усилія, поб?да нами достигнута быть не может. Это уб?жденіе сд?лалось даже первым источником совершеннаго народом переворота. Могу вас ув?рить, что исход этого переворота не может противор?чить его причин?. Взгляните кругом — и вы увидите, что желанія ваши уже осуществились[373]. Рабочіе уже стоят у станков, порядок уже господствует на улицах — дисциплина возстанаdливается в войсках. И по м?р? того, как сглаживаются эти второстепенныя черты, сопровождающія всякую насильственную перем?ну, все ярче вырисовывается перед нами ея основная сущность. Вм?сто старой власти сам народ стоит пред вами во всеоружіи своей силы. И эту силу он приносит для скор?йшаго осуществленія т?х великих задач, за которыя в теченіе двух с половиной л?т мы вм?ст? с вами боремся и несем несчетныя жертвы. Мы рады встр?тить с вашей стороны правильную оц?нку нашей силы, удвоенной переворотом'... В тот же день на пріем? иностранных журналистов Милюков высказался еще опред?ленн?е: 'русская революція произведена была для того, чтобы устранить препятствія на пути Россіи к поб?д?'. Такая версія происхожденія революціи могла быть дана только потому, что в настроеніях, проявившихся в массах в первые дни, раздалась, как бы, созвучная ей нота. Но, конечно, это созвучіе было только вн?шним, посколько р?чь идет о той формулировк? національных задач, какую через 10 дней дал министр ин. д. Наканун? партійнаго съ?зда, 22 марта, в бес?д? с журналистами по поводу вступленія Соед. Штатов в войну, Милюков разъяснил смысл 'поб?днаго конца' — тогда было сказано о жизненном значеніи для Россіи пріобр?тенія Константинополя и проливов, при чем министр отм?тил, что этими претензіями русскіе 'ничуть' не посягают на національныя права Турціи, и что никто не в прав? бросить Россіи упрек в 'захватных тенденціях' — обладаніе Царьградом всегда считалось національной задачей Россіи[375].

Интеллигентскія построенія, рожденныя в умах кабинетных теоретиков вн? реальных условій жизни, всегда будут чужды психологіи народных масс. Трудно себ? представить, что через 2 1/2 года изнурительной войны, всей своей тяжестью легшей на хребет трудового народа, могли бы найти хоть какой-либо отклик призывы к осуществленію таких весьма проблематичных и спорных 'исконных національных задач', к числу которых сл?дует отнести 'византійскую мечту'[376]. Народ, 'несмотря на то, что с?р, отлично понимает основы государственной мудрости' — утверждал на съ?зд? к. д. Н. Н. Щепкин, характеризуя настроенія солдат на Западном фронт?. В?роятно, этот 'народ' мог бы только присоединиться к словам Короленко, написанным в письм? к другу 18 іюня 16 г.: 'Я не вижу в войн? ничего кром? печальн?йшей необходимости'. Никакая идеологическая война никогда не будет воспринята и осознана в массах независимо от их культурнаго состоянія. Это значит, что поб?дный конец реалистично мог мыслиться в народном сознаніи только, как 'замиреніе'[377], при условіи, что н?мец будет прогнан с русской территоріи. Идеологическая война в т? годы вообще была чужда психологіи демократіи — ея квалифицированным представителям из интеллигенціи. Отвлеченная концепція, вдохновлявшая, напр., старых народников Крапоткина и Чайковскаго, которые вид?ли оправданіе міровому катаклизму в борьб? двух культур — латинской, несущей міровой прогресс, и германской, знаменующей собой реакцію в Европ?, не им?ла корней в революціонной сред?. Среди видных представителей демократіи было немало таких, которые, будучи одинаково чуждыми циммервальдским настроеніям и толстовскому пацифизму и примыкая к позиціи 'оборончества', стояли в сторон? от психоза войны с его нездоровой атмосферой націоналистическаго задора — в их представленіи національные интересы Россіи властно требовали конца войны, поэтому Плеханов в концепцію идеологической платформы вносил поправку — прекращенія 'кровопролитной' войны и соглашенія с Германіей с момента, как там произойдет революція. Таким образом лозунг 'до поб?днаго конца' сам по себ? в сред? демократіи получал ограничительное толкованіе.

3. Вокруг сов?тскаго 'манифеста'.

'Безумным и преступным ребячеством звучит эта корявая прокламація: '...немедленное прекращеніе кровавой бойни', — записывает Гиппіус в дневник? 9 марта по поводу одного выступленія большевиков... 'В этом 'немедля' только может быть или извращенное толстовство или неприкрытое преступленіе. Но вот что нужно и можно 'немедля'. Нужно, не медля ни дня, объявить именно от новаго русскаго нашего правительства русское новое военное 'во имя'... Конкретно: необходима абсолютно ясная и твердая декларація насчет наших ц?лей войны'. Что же надо сказать русскому народу? На это пытался отв?тить такой психолог народной души и знаток народнаго быта, как Короленко, в стать? 'Отечество в опасности', напечатанной в газетах 15 марта.

Обращеніе писателя вызвано было воззваніем Времен. Правительства, написанным Набоковым, в котором недвусмысленно говорилось о 'надвигающейся и уже близкой' опасности со стороны вн?шняго врага: ...'прислушайтесь! Назр?вают и вскор? могут наступить грозныя событія. Не дремлющій, еще сильный враг уже понял, что великій переворот, разрушившій старые порядки, внес временное зам?шательство в жизнь нашей родины. Он напрягает посл?днее усиліе, чтобы воспользоваться положеніем и нанести нам тяжкій удар. Он стягивает, что может, к нашему фронту. С наступленіем весны его многочисленный флот получит свободу д?йствій и станет угрожать столиц?. Враг вложит вc? силы свои в этот напор. Если бы ему удалось сломить сопротивленіе наше и одержать поб?ду, это будет поб?да над новым строем, над освободившейся Россіей. Все, достигнутое народом, будет отнято этим ударом. Прусскій фельдфебель примется хозяйничать у нас и наведет свой порядок. И первым д?лом его будет возстановленіе власти Императора, порабощеніе народа'. В обращеніи военнаго министра еще опред?ленн?е говорилось, что по полученным св?д?ніям 'н?мцы, узнав о происшедших в Россіи событіях, сп?шно стягивают силы к С?верному фронту, р?шив нанести удар Петрограду'. Многим впосл?дствіи казалось, что Правительство сознательно н?сколько форсировало, по тактическим соображеніям, положеніе, но, повидимому, нависшая угроза в т? дни казалась реальной под вліяніем телеграммы Алекс?ева 9 марта о подготовк? н?мцами 'сильнаго удара в направленіи на Петроград'... Исполнявшій фактически обязанности верховнаго главнокомандующаго, настаивая на принятіи 'самых р?шительных и энергичных м?р к уничтоженію поводов разложенія арміи', указывал, что операціи н?мцев могут 'заставить нас совершенно очистить направленіе на Петроград', и что н?мцы 'в іюл? м?сяц? могут при удач? достигнуть столицы. Потеря же столицы, в которой сосредоточено главн?йшее производство боевых припасов, знаменует собой наше пораженіе, конец войны, кровопролитную междоусобную войну и ярмо Германіи. Надо твердо и опред?ленно помнить, что нын? вс? без различія партій не только вполн? примирятся с происшедшим переворотом, но и будут прив?тствовать свободу Россіи лишь при условіи доведенія войны до поб?доноснаго конца[378]. В противном случа? вн? всякаго сомн?нія значительная часть населенія припишет неудачи тому, что переворот произведен в настоящее время, будут искать виновников, будут мстить и междоусобица неизб?жна'. Позже Алекс?ев признал ошибочность своих предположеній и 30- го писал Гучкову, что 'н?т никаких реальных данных, указывающих на продвиженіе н?мцев'.

По поводу этой надвигающейся опасности и написал Короленко. Позиція его столь показательна, что приведем из н?сколько позабытой статьи большую цитату: 'Телеграммы военнаго министра и Временнаго Правительства бьют тревогу. Опасность надвигается. Будьте готовы. К чему? К торжеству свободы? К ликованію? К скор?йшему устройству будущаго? Н?т, к сраженіям, к битвам, к пролитію своей и чужой крови.