Пулеметы начали захлебываться. Кто-то израсходовал весь оперативно-тактический боезапас и должен был потратить некоторое время на то, чтобы вскрыть новые ящики с боеукладкой и перезарядить оружие, у кого-то перегрелся ствол. У кого-то пошли осечки. Увы, ничто не совершенно в этом мире…
Закончилась подача боеприпасов и в пулеметно-гранатометную спарку Егора.
— Твою ж мать! — в сердцах процедил он. — Все, Маринка, я пуст!
Патронная коробка пулемета и улиткообразный гранатный короб гранатомета уже валялись внизу, под башней. Резервные ленты тоже были опустошены.
Расстрелянных патронов и гранат, наверное, с лихвой хватило бы, чтобы отбить любое нападение тварей и пробиться сквозь любой их заслон, но лишь в том случае, если бы бронепоезд был на ходу. А так… В глухой обороне, застрявши на взорванных к едрене фене рельсах.
Так никаких боеприпасов не напасешься.
Егор покосился вниз — на патронные и гранатные ящики, придавленные решетчатыми креплениями к стенке. Снять крепления, разобрать ящики, вскрыть их, снарядить ленты… В спокойной обстановке отчего бы всем этим не заняться? Вот именно, что в спокойной, под мерный убаюкивающий стук колес.
Пару минут автоматическая турель, которой управляла Марина, еще бешено вертела стволом, плюясь огнем то вправо, то влево и пытаясь прикрывать вагон сразу с двух сторон — и от «клещей», и от «змей». Но потом затихла и она.
Тоже, видать, отстрелялась. А ведь чтобы заменить ее боекомплект, нужно выбираться наружу. А там… Мама родная, что там сейчас творится!
Студенистые мешкообразные «клещи» ловко, как по веткам, карабкались по шипам и противокуммулятивным металлическим сеткам наверх. С другой стороны на вагон вползала, цепляясь когтистыми отростками за броню и рабицу, «змеюка».
Егор резко развернул башню. Под горячий пулеметный ствол попало желеобразное тело «клеща». Тварь удалось спихнуть со скошенной крыши.
«Ну хоть так, что ли, — подумал Егор. — В рукопашную, типа!»
Оказавшаяся в поле зрения змеиная голова, однако, уклонилась от удара. Извивающаяся лапа интродукта захлестнула пулеметно-гранатометную спарку, рывком подтянула тяжелое тело.
А потом…
Потом произошло то, на что Егор даже не надеялся. Но что теоретически вполне могло произойти.
Две волны захлестнули бронепоезд практически одновременно. Несколько «змей», сорвавшись с вагонов, упали на «клещей». Кожаные колышущиеся мешки лесных головоногов соскользнули на головы пресмыкающихся.
Началась свалка. И… грызня. Жуткая, межвидовая. На поезде. И вокруг него.
Ага! Сцепились и твари на крыше исследовательского вагона.
От башни с умолкшей пулеметно-гранатометной спаркой к неподвижной автоматической пушке на другом конце вагона, возле которой появился очередной «клещ», метнулась «змея». Разинутая пасть твари и ее растопыренные лапы образовали некое подобие живого трезубца, уклониться от которого было сложнее, чем от одной лишь пасти.
Атакованный «клещ» с неожиданным проворством отскакнул. Его плоские ноги синхронно согнулись и разогнулись наподобие пружины, резко отбросив тело в сторону.
«Клещ» избежал контакта с раскрытой пастью. Но был подцеплен левой лапой «змеи». Миг — и лапа оплела трепыхающуюся жертву. Еще миг — и головонога тугой петлей захлестнул хвост пресмыкающегося гада. А вот уже «змея» натягивается на «клеща», как чулок на ногу. Из распоротого зубами желеобразного бурдюка на ножках брызнула темная слизь, но «змеюка» уже закрыла пасть и стала похожа на шланг, внутрь которого забили мячик. Живой «мячик» внутри живого же «шланга» конвульсивно дергался и быстро сдувался.
Еще одного «клеща», попытавшегося подкрасться сзади, ползучий гад буквально размазал по крыше вагона ударом мощного хвоста. Отвлекаться на его пожирание «змея» не стала, а напала на следующего противника. Видимо, в бой ее вело уже не только чувство голода. Не одно оно, по крайней мере.
На соседнем штабном вагоне, наоборот, три «клеща» одновременно навалились на одну «змею». «Клещи» взяли числом. Присосались к извивающемуся телу, отогнув плоскими лапами чешуйки брони.
«Змея» сбила хвостом одного головонога, зацепила и исполосовала костяными крюками на лапах второго. Но третий уже высасывал из-под жесткой чешуйчатой шкуры пресмыкающегося мягкие ткани. Змеиная кожа опадала буквально на глазах. Движения пожираемой заживо твари становились медленными, вялыми, неопасными. В конце концов обмякшая «змеюка» соскользнула вниз вместе со вцепившимся в нее «наездником».
Кто-то все еще стрелял, множа в общей свалке трупы интродуктов, но…
— Прекратить огонь! — потребовал Коган по внутренней связи. — Всем немедленно прекратить огонь!
И пояснил:
— Пока прекратить.
В самом деле, зачем тратить боеприпасы, если твари сами быстро и умело умерщвляют друг друга?
Стрельба стихла. Снаружи теперь был слышен только стук костяных крючковатых наростов на лапах «змей», скрежет зубов о сталь, шуршание да хлипкие смачные звуки — видимо, так «клещи» пробовали на вкус броню вагонов.
Неожиданно открылась дверь лаборатории. Открылась и закрылась снова. В боевой отсек наконец-то вышел док.
— Любопытное зрелище, правда? — с веселой улыбкой на лице спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Межвидовой конфликт во всей своей красе!
Конечно, он был в курсе происходящего. Марина говорила, что в лаборатории тоже имеется наблюдательный пункт.
— Такое случалось раньше? — спросил Егор.
— Бывало, — кивнул док. — Но нечасто.
Марина, уткнувшись в мониторы, в разговор не встревала. Но слушала, навострив ушки.
— По крайней мере, вблизи мне подобного феномена наблюдать не доводилось, — закончил док.
Вид у него был очень довольный.
«Наблюдать?! Так значит, ты все это время наблюдал, натуралист хренов?! — поразился Егор. — Пока мы тут отстреливались из всех стволов, ты вел свои долбаные научные наблюдения!»
— Интродукты крайне редко нападают друг на друга, — продолжал док как ни в чем не бывало. — Особенно если в их поле зрения оказывается другая добыча. Но в этот раз нам сильно повезло.
— Да, — хмуро буркнул Егор. — И в чем же?
Все-таки, на его взгляд, везение застрять среди тварей на разбитых путях было крайне сомнительным.
— Мы попали между ареалами обитания двух доминирующих в этой местности видов. Доминирующих и, похоже, конкурирующих. Судя по всему, железная дорога разделяет их охотничьи территории. При нападении на бронепоезд обе стаи нарушили границу и тем самым спровоцировали друг друга на взаимное истребление.
Егор усмехнулся. Великое дело наука! Все может объяснить.
Получалось, что партизаны, устроившие здесь засаду, здорово просчитались. Партизаны не только сдохли сами, не успев вовремя убраться с пути «змей» и «клещей», но и не добились своей главной цели — уничтожения ненавистных москвичей.
Наверное, если бы из леса на бронепоезд накатила только одна волна тварей, отбить ее было бы труднее. А так… Так одна волна нейтрализовала и поглотила другую.
Егор снова прильнул к триплексам. И ведь в самом деле нейтрализовала! И ведь действительно поглотила! Твари уже почти перебили друг друга. Лишь отдельные израненные особи еще копошились на грудах трупов, заваливших броневагоны, и пожирали мертвых представителей конкурирующего вида. Где-то верх одержали «змеи», где-то «клещи»… Межвидовая борьба близилась к концу, но еще не была
