– Ты выжила там, где другие гибнут. А я обычно верю тем, кто выживает.
– И ты не страшишься обмана обманувшей смерть?
– Нет. Ты первой заговорила о плате. И ты не солжешь мне, если мы придем к полюбовному соглашению. Приняв дар за свою помощь, ты станешь его заложником. А коли обманешь – твоя и без того невеликая сила истощится.
– Тебе многое известно, урус-хан, – подняла брови шаманка.
– У меня был хороший учитель.
– Очень хороший, – согласилась она.
– Конечно, ты можешь ничего не говорить и не брать никаких подарков. Тогда мы уйдем ни с чем. Но и я не стану препятствовать тому, кто захочет ненадолго задержаться в твоей юрте.
Всеволод еще раз взглянул на Конрада.
Старуха насупилась.
– У нас мало времени, и я больше не собираюсь терять его здесь понапрасну. Так что решай, старуха. Только быстро. Мы еще можем договориться. За слово, останавливающее ночных оборотней, я дам тебе пищу, одежду, оружие и броню. Но воинов у меня просить не смей.
– Тогда – коней, – глухо произнесла шаманка.
– Что?
– Тогда дай мне коней, урус-хан, чтобы я могла впрячь их в повозку, погрузить юрту, собрать вещи и отправиться на поиски более спокойных мест, если такие еще есть в этом несчастном мирр.
Всеволод поморщился:
– Кони нам тоже нужны. Мы спешим...
– Знаю – за Западные горы. Но, боюсь, без моего слова вы далеко не уедете. Даже если ночные демоны-волки не доберутся до твоих воинов, они растерзают твоих коней. А без коней вам не спастись от других демонов тьмы, алчущих не мяса, но крови. Подумай об этом, урус-хан. Хорошенько подумай, прежде чем умертвить вредную старуху.
Всеволод сжал кулаки:
– Сколько коней тебе потребно?
Глаза шаманки загорелись.
– Сколько пальцев на двух руках – столько.
Она растопырила перед его лицом сухие пальцы с длинными желтыми ногтями.
– Ведьма, в своем ли ты уме? Ты не сможешь удержать при себе такой табун. Ты и с пятью лошадьми не управишься.
– Я родилась и выросла в степи. Я с детства приучена обращаться с любой скотиной.
– Но не с боевыми конями. Ты колдунья, а не воин. И дряхлая старуха притом.
– Хорошо, дай не боевых. Дай мне десять загонных или вьючных коней.
– Нет, – покачал головой Всеволод. – Столько я дать не могу – даже не рассчитывай. Подарить тебе десять коней – значит, спешить десять человек или оставить весь десяток без припасов в дороге. Ты получишь двух. Впряжешь их в повозку. Этого достаточно, чтобы сняться с места и отправиться в путь. Кроме того, я оставлю при конях дорожные сумы с зерном и пищей.
– Шесть коней, – поджав губы, потребовала старая половчанка. – Дай мне шесть коней, урус-хан.
– Мне надоело торговаться с тобой, ведьма! – Он в самом деле терял терпение. – Или ты надеешься, что в этих безлюдных степях появится кто-то еще, кто предложит тебе большее?
– Четыре коня! Дай четырех!
– Два. Я уже сказал тебе.
– Три! На меньшее я не соглашусь, урус-хан.
Всеволод повернулся к выходу. Бросил на пороге:
– Уезжаем. Конрад, если хочешь, можешь остаться. Догонишь.
Говорил по-русски. Чтоб упрямая ведьма все поняла правильно. Она поняла.
– Постой, урус-хан, – донеслось сзади, из полумрака, когда Всеволод уже опускал за собой полог юрты. – Я приму твой дар.
Это были слова, которых он ждал. Всеволод вновь вступил под войлочный полог.
Сакс к тому времени уже успел обнажить сталь.
Шустрый малый...
– Конрад, подожди, – попросил Всеволод. Тевтон опустил оружие.
Старуха сидела неподвижно, уставившись на закопченные камни мертвого очага. Под сухой пергаментной кожей половчанки ходили желваки.
Всеволод опустился на землю с противоположной стороны очага.
