«Я просто напомнил, что именно шекелисов винят в набеге, – говорили глаза. – И что гордецам-шекелям не мешало бы делом доказать, что обвинения эти надуманны. Или признать вину и искупить ее».
Однако глаза – не уста. А невысказанные слова – это всего лишь невысказанные слова. Всеволод молча ждал. В иной ситуации не много было бы надежды, что такое извинение будет принято, но когда меч у самого горла...
– Принимаю, – скрежетнул зубами Золтан.
Всем своим видом показывая, что в следующий раз непременно снесет эту надменную немецкую голову и ничто его уже не остановит.
Всеволод первым убрал мечи. Он позаботится о том, чтобы следующего раза не случилось.
Спрятал клинок Конрад.
Золтан бросил саблю в ножны.
Опустили оружие шекелисы и русичи.
Конечно, это лишь временное перемирие. Затаенная обида останется и будет исподволь грызть душу и терзать сердце. И былого веселья уже не будет. Но это не важно. Утра бы дождаться, а там... Золтан останется здесь, а они уйдут прочь.
– Бранко, – шепнул Всеволод, – уведи немца.
От греха подальше.
– Ох, не с теми ты дружбу водишь, русич, – глядя в спину удалявшемуся тевтону, проговорил Золтан.
Всеволод повернулся к начальнику заставы:
– Конрад мне не друг.
– Ну, хоть то хорошо.
Шекелис снова улыбался. Безмятежно, как ни в чем не бывало. И Всеволод снова почувствовал тревогу.
Как-то уж все слишком быстро уладилось. Как-то уж очень легко прошло примирение. После яростной схватки, свидетелем которой он стал, так скоро не отходят. Впечатление такое, будто и сама ссора-то затеяна, чтобы отвлечь... Перевести разговор на иное чтобы. А с чего все началось-то? С вопроса Всеволода, зачем беречь рубежи разоренной страны, в которой уже хозяйничает нечисть. С вопроса, на который он, по большому счету, так и не получил ответа. Только громкие слова о славе. А вот искрение ли они были?
– Золтан, скажи по чести, чего вы все-таки ждете на этом перевале? – прямо спросил Всеволод.
И получил прямой ответ. После долгого пристального взгляда. Глаза в глаза.
– Вас, – сказал угр.
И отломил кусок пресной лепешки.
– Вас ждем.
Глава 27
– Нас? – переспросил Всеволод. – Зачем?
Шекелис молча жевал хлеб и смотрел в догорающий костер.
– Золтан, ты откроешь, наконец, свои тайные помыслы?
Угорский воин поднял глаза. Не хмельные вовсе, как казалось прежде. Трезвые-трезвые глаза.
– Открою, русич. А помыслы у меня такие. Мыслю я сейчас о том, как дольше тебя здесь задержать. И стоит ли вообще пропускать через перевал.
Всеволод напрягся. Пальцы снова ласкали рукояти мечей.
– Ты ведь уже пустил нас на свою заставу.
– На заставу – да, – холодная улыбка, а глаза – снова в костер. – Чего ж вам зря под стеной стоять. И назад гнать гостей негоже. Вы ж иноземные гости как-никак. А законы гостеприимства мы, слава Богу, еще чтим.
– Так в чем же дело?
– А в том, что гостя своего хозяин радушный отпустит, когда сам сочтет, что долг гостеприимства исполнен. И в том, что отсюда теперь вам деваться некуда. По обе стороны заставы – ущелье. Сверху на скалах камни навалены. Прямо над дорогой. У камней – дежурят мои верхние дозоры...
«Видели, – подумал Всеволод. – И камни видели, и посты по пути к Брец-перевалу. Выходит, на той стороне тоже...»
– Дозоры эти давно сообщили о вашем приближении, – продолжал Золтан. – Я приказал пропустить вас к заставе. А вот выпускать приказа не отдавал. Так что если вы вдруг вздумаете уйти, мои люди засыплют вас камнями. И не важно, куда вы направитесь – вперед или назад – на поиски других перевалов.
Всеволод вздохнул поглубже – успокоиться надо, осмыслить.
– Думаешь, у тебя хватит людей? – сухо спросил он. – Остановить нас?
– Десять человек дежурит над ущельем по эту сторону заставы, – ответил шекелис. – Десять – по ту. В помощь тем и другим я отправил еще по одному десятку. А двадцати воинов вполне достаточно, чтобы похоронить под обвалами всю твою сотню. Да хоть бы тысячу... Здесь горы, русич, здесь перевал можно удерживать с малым числом воинов. Мы впускаем к себе гостей, если захотим. Но мы не выпускаем их, если
