Впрочем, Борис послушался Деда. Приложил хэдхантерский инструмент к правому косяку, возле замочной скважины.
— Скорее! — поторопил Корень, наблюдавший за торговой галереей. — Пятнистые уже на эскалаторе.
Борис нажал на курок.
Тонкий звенящий звук, знакомая вибрация. Частые удары ствола-отбойника… Словно толстенная игла великанской швейной машинки разворотила стальной косяк, часть двери и вышибла замок.
Но штыри сейфового крепежа не давали двери открыться.
Борис провел включенным инструментом вдоль косяков, сбил запорные штыри и массивные петли.
Искореженная дверь вывалилась из дверного проема.
Какая хорошая все же вещь этот хэдхантерский таранчик! Борис забросил «перфоратор» за плечо вместе с трофейной винтовкой. Может, еще пригодится.
— Хэды в галерее! — сообщил Корень.
И едва успел увернуться от пролетевшего мимо дротика.
— Бежим! — Дед первым нырнул из карцера в пустой дверной проем.
Борис и Корень последовали за ним.
Они очутились в просторной, роскошно обставленной и неразграбленной трехкомнатной квартире. Дорогая мебель, ковры и картины, дубовый паркет, навороченный сплит, плазма на полстены… Ну да, тот, кто соорудил себе карцер для домашних тресов, мог, наверное, позволить себе такое.
Впрочем, завидовать чужой красивой жизни времени не было. Они заметались по квартире.
Входная дверь? Ага, вот она. Заперта!
Не проблема. Отбойник «перфоратора» — к замку. Нажать на курок. Дверь распахнулась, словно от направленного взрыва.
Лестничная площадка Спуск вниз. Парадная дверь. Открыта…
Улица. Широкая, безлюдная.
На ходу сорвав противогазы — так дольше хватит дыхалки, — они припустили по ней, как сбежавшие психи. Сейчас их единственным преимуществом была скорость. Хэдхантеры на поводках, тащившие за собой неповоротливого пятнистого «рыцаря», наверное, только-только входят в квартиру.
Они оторвались. «Ох и достанется же кому-то за потерянных хэдов-тресов и упущенную добычу», — со злорадством подумал Борис. Однако расслабляться еще было рано. Уйдя от одних пятнистых, они вполне могли напороться на других.
— Туда! — крикнул на бегу Дед, сворачивая вправо. — Там наши… Должны быть… Рядом совсем…
Да уж, рядом! Совсем!
Пару кварталов по прямой и снова поворот. Еще три или четыре квартала. Опять поворот.
Перебежать улицу, свернуть в переулок, пересечь площадь… И вновь — два немаленьких квартала. Наискосок…
Борис, Дед и Корень старались двигаться быстро, но осторожно, по-над стеночкой, озираясь вокруг. Они успели укрыться от пролетевшей над крышами вертушки, вовремя спрятались и пропустили легкий броневичок с полудюжиной хэдов-тресов на броне.
Обещанных Дедом «наших» они нашли возле высотного офисного здания, похожего на башню. На тротуаре рядком лежали несколько скрюченных тел. В каждом — по три-четыре дырки от дротиков. Видимо, небольшая группа диких, засевших в «башне», вступила в боевой контакт с хэдхантерами. Пятнистые зачистили территорию, вытащили добычу, оставили для тресовозок, а сами двинулись дальше.
Корень вытащил нож. Однако добить парализованных он не успел.
Послышался шум приближающегося вертолета.
— Быстро в дом, — велел Дед.
Корня он втолкнул в подъезд чуть ли не силой. Борис вбежал сам. Они укрылись на первом этаже в офисе с высаженной дверью и разбитыми окнами. Здесь должно быть безопаснее, чем на улице. Вряд ли хэды станут повторно проверять уже зачищенное здание.
Вертушка улетела. На улице появилась тресовозка. Похоже, вертолет направлял ее по маршруту, на котором можно было подобрать подстреленных диких.
Передвижная тюрьма двигалась медленно. По обе стороны от нее шли прикованные к бортам хэды. Стволы винтовок были опущены. Похоже, пятнистые не Ждали нападения на зачищенных улицах. Здесь они не охотились, а собирали трофеи. Трес-транспорт свернул к «башне», в которой прятались Борис, Дед и Корень.
Дверь в коробе-салоне была открыта. Хэды действовали быстро и слаженно. Добычу загружали на ходу, не останавливаясь. Подняли лежавшие на тротуаре тела, передали в машину. Чьи-то руки подхватили парализованных диких и затащили их внутрь.
Рабы собирали рабов. Как мусор.
— Хреново, — пробормотал Корень. — Совсем хреново.
Вскоре транспорт скрылся из виду.
— Подождем, пока тресовозка отъедет подальше, и будем пробираться к колизею, — сказал Дед.
Корень недовольно фыркнул:
— А я так думаю, нам нужно убираться из города. Первая волна пятнистых уже прошла. Пока хэды продолжают наступление, можно попробовать просочиться. Потом из Ставродара точно никого не выпустят.
— Мы идем к колизею, Корень, — негромко, но твердо произнес Дед.
— Не идем, — покачал головой Корень. — Колизей — это большая ловушка. Ты хочешь запереть в ней себя и нас?
— Вообще-то здесь приказываю я, — напомнил Дед.
— Хватит, наприказывался уже!
Корень направил в их сторону ствол трофейной винтовки. Ого, а это уже серьезно! Более чем!
Дед замолчал. Он явно не ожидал такого расклада. Борис вообще-то тоже.
— Дернетесь — стрельну, — предупредил Корень.
Можно подумать, если они не будут дергаться, Корень не станет стрелять. Но все равно ведь не рыпнешься уже. Поздно… Он первым взял их на прицел. — Корень, я представитель Вана и Союза, — сухо и отчетливо сказал Дед.
А мне плевать! — Да, похоже, Корень принял окончательное решение и отступать от своего не собирался. — И на тебя плевать, и на Вана, и на Союз.
— Что?! — Дед прищурился. — Что ты сказал?
Казалось, он не верит собственным ушам.
Корень усмехнулся.
— Ты еще не понял, Дед? Власть меняется. Союзу — каюк. Против новой хэдхантерской армии твой Ван не устоит. Он не запугает хэдов, потому что хэды, как и прочие тресы, боятся теперь только своих хозяев. Он не остановит их, потому что охотникам в ошейниках просто не позволят прекратить охоту, пока в Ставродаре не будут переловлены все дикие.
Корень говорил и действовал. Держа на прицеле Деда и Бориса, он одной рукой отсоединил и сунул в карман магазин от винтовки Бориса и вынул из ее подствольника единственную остававшуюся там газовую гранату. Затем повесил на плечо «калаш» Деда.
— Ты же не слепой, Дед. Сам видишь, что происходит на улицах. Неужели до тебя не доходит: теперь все — как раньше. Каждый снова сам за себя. Только так еще можно спастись. Попытаться, во всяком случае. Может, и получится…
— И что потом? — холодно спросил Дед. — Как ты собираешься жить дальше, Корень? Как будешь выживать без Союза? Уподобишься трупожорам?
Корень дернулся, словно от удара, но быстро совладал с собой.
— Как-нибудь выживу, — процедил он. — В конце Концов, лучше уж стать трупожором, чем тресом.
