как кабальеро Торрес готов ради них на любое преступление и в конце концов бесславно гибнет в погоне за сокровищами.
И хотя современников писателя отличает прежде всего вера в ценности техногенной цивилизации, все же для нас привлекательны среди них только те, кто, помимо личной отваги, мужества и стойкости, обладает еще и «первобытным» здравым смыслом, сохраняя свое человеческое достоинство в любых испытаниях. Такими предстают в романе трое главных героев — людей с благородными сердцами. Недаром это подчеркивается самим названием книги.
Не последнюю роль в произведении Джека Лондона играет юмор, иногда, правда, несколько напоминающий юмор висельника. Но побеждает оптимистическое начало, и все самые опасные для героев ситуации благополучно и неожиданно разрешаются.
Романическое начало в повествовании и структуре романа, связанное с определенным
По многим упоминаниям в сюжете мы можем более или менее точно датировать описанные события. Это скорее всего 1910-е годы прошлого века, ибо речь идет о так и не разразившейся войне США с Мексикой, на которую собирался отправиться Джек Лондон (1914). Война вызвала мораторий на биржевые торги и на какое-то время остановила героя романа Фрэнсиса Моргана на краю полного разорения, не дав ему упасть в финансовую пропасть. Эпизод разорения героя привязан к конкретной исторической ситуации.
Так появляется в приключенческом романе вполне реалистичный и даже прозаический пласт — речь идет о панамской нефти, биржевых курсах и махинациях, прежде всего связанных с тайным врагом Фрэнсиса Моргана Волком Уолл-стрит Томасом Риганом.
В «Сердцах трех» находит преломление чисто романический мотив средневековой рыцарской литературы — пресловутый любовный треугольник.
Однако это прежде всего роман о женской любви. И красавица Леонсия, страстно влюбленная в обоих благородных героев, тут не только предмет поклонения и соперничества, но и активное действующее, героическое начало. В какой-то мере ее образ связан с борьбой женщин за свои гражданские права и их желанием сравняться с мужчинами. Литература тех лет подхватывала идеи эмансипации, созвучные настроениям миллионов читательниц. К тому же эта девушка еще и эротический узел фабулы романа. И потому ее поступки не менее интересны, чем многочисленные отчаянные, поистине флибустьерские подвиги двух обожаемых ею мужчин, Фрэнсиса и Генри, которые чтут пиратские традиции своего предка и то и дело цитируют стихи друга писателя Джорджа Стерлинга:
В книге немало чисто мистических и сюжетных загадок, характерных для такого жанра, как роман тайн. Герои ищут зарытый клад легендарного капитана пиратов сэра Генри Моргана, таящий как несметные богатства, так и память о бесчеловечных преступлениях. Боги майя защищают свои сокровища в Кордильерах чудовищами и запутанными, но известными лишь одному человеку на земле — верховному жрецу — тайными письменами и выстроенными в ряд у входа в сокровищницу мумиями неудачливых конквистадоров. Чего стоят тропа под названием След Стопы Бога, рубиновые глаза богини Чии и изумрудные глаза ее мужа, бога Солнца Хцатцтля?! Пришельцев, нарушивших покой богов, ждет их жестокая месть. Хорошо еще, что жертвой на сей раз оказался такой бесчестный и коварный персонаж, как Торрес — потомок конквистадоров и продукт латиноамериканской гангстерской среды.
Одна из особенностей структуры повествования — введение в ткань романа таких эпизодических второстепенных персонажей, как китаец И-Пун, с их пространными версиями, которые разъясняют загадочные семейные тайны. Прибегая к такому чисто литературному приему, автор сознательно отступает от кинематографического «изображения» и расширяет свою стилевую палитру.
Общий тон увлекательного приключенческого романа в духе Райдера Хаггарта и Рекса Бича, со всеми свойственными им атрибутами повествования, расцвечен индивидуальными стилевыми
Реалии современного быта и мышления великолепно представлены не только телефонизированным миром делового Нью-Йорка, но и миром колониальных администраторов, в частности, начальником полиции города Сан-Антонио — негодяем, который олицетворяет в романе крайнюю степень человеческой низости.
А насколько рельефно изображены панамские тюремщики вроде Педро Зориты, жандармы, садисты- плантаторы, торговцы и подонки-пьяницы, обитающие в Сан-Антонио! Колониальные правители в романе — истинные предшественники гаитянского «папаши» Дювалье и его свиты из произведений Грэхема Грина, а их подчиненные и бесправные рабы вызывают ассоциации со знаменитым романом Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Таким образом, речь идет о литературной традиции, которая уходит корнями во времена, достаточно отдаленные от изображаемых событий и персонажей.
Нравственная свежесть и юношеское обаяние героев романа предполагают отсутствие чрезмерной психологизации и социологизации характеров. И все же у Джека Лондона они в какой-то мере отмечены печатью социальности и национальными чертами. Различие в мышлении коренных жителей Латинской Америки, в том числе индейцев майя, и потомков флибустьеров и конквистадоров весьма существенно по сути, не говоря уже о разных типах культуры.
В то же время хитрость и коварство присущи как племенным, так и городским цивилизованным «варварам». Это тоже древняя как мир и важная характеристика человеческой природы, черты вечных «архетипов».
Набросанный Джеком Лондоном групповой портрет плантаторов и пеонов, а также коррумпированной администрации города Сан-Антонио — явная удача писателя, отчасти объясняющая нынешнее положение в этих бедных и чаще всего взрывоопасных уголках земли.
…По-своему «диким» предстает и увиденный глазами царицы современный Нью-Йорк, Манхеттен. Столица технической цивилизации мирового бизнеса со своим Уолл-стрит, биржей, «волками и медведями» бога бизнеса бездуховна и безжалостна. В такой неприглядной картине писатель усматривал тенденцию к одичанию современного человечества, хотя повествуется об этом с искрометным юмором. И тут Джек Лондон в какой-то мере приближается к известному сатирическому роману Марка Твена «Янки при дворе короля Артура».
Говоря об идейной стороне романа «Сердца трех», ни в коем случае недопустимо сводить ее к изображению «ужасов» капитализма. Перед нами, прежде всего, увлекательнейшее произведение талантливого писателя, изображающее сильных, молодых, душевно богатых людей, людей чести и достоинства, то и дело рискующих жизнью во имя справедливости и счастья других.
Сюжетно-концептуальная сторона романа определила и его оригинальный стиль. Чрезвычайное стилевое разнообразие в данном случае и служит средством характеристики персонажей, и создает своеобразный речевой фон произведения. По-своему интересны и прямая речь Слепого Вождя бандитов, воплощающего Суровую Справедливость, и зловещее бормотание жестокосердного жреца племени Потерянных Душ, и прочтение верховным жрецом майя «письма узелками», знакомого и другим латиноамериканским индейцам, например, в Чили. Герои романа, как и сам автор, не терпят испанской витиеватости, но стилист Джек Лондон не может без нее обойтись. Весьма любопытны, например, метафоры, к которым прибегает, объясняясь в любви Леонсии, Альварес Торрес.
Не менее велеречивы и индейцы племени майя. Их последний верховный жрец также многословен, но его речь, обращенная к богине Чии, мифологизирована и увлекательна.
Высокое и низкое причудливо переплетаются в речи пеона, вымаливающего прощение у Слепого Вождя бандитов.
Подобная стилизация расширяет изобразительные возможности и придает особый колорит повествованию.
