не догадался, что он на нее глаз положил...
– Хрен с ним, Артем, – сказал Шевцов, – давай лучше обмозгуем, что теперь делать. В наличии у нас остался один арбалет, автомат с полупустым магазином и пистолет с одним патроном. Не густо!
– Ну, попадись мне этот ублюдок, собственными руками удушу! – не унимался Артем и встревоженно добавил: – Как бы он чего хуже не натворил. Того гляди, перестреляет ребят...
– Тише, – оборвал его Шевцов и показал глазами на Надежду Антоновну. – Не пугай женщин раньше времени. Я и сам об этом подумал. Но будем надеяться на лучшее. Дима – парень не промах, да и твой Павел тоже не так прост, как кажется.
– Ладно, давай о деле. – Артем придвинулся ближе к Шевцову и тихо, чтобы не слышала Надежда Антоновна, сказал: – Я считаю, что женщины и Каширский должны находиться в убежище, а на тропу мы вкатим кабельный барабан. В крайнем случае используем идею Рыжкова и спустим его на головы бандитам. Здесь же сосредоточим бутылки с зажигательной смесью. Вот и все, чем мы сможем обороняться, если окажемся в осаде. А осады нам не избежать, потому что мы не бросим Надежду Антоновну, сам понимаешь...
– Понимаю. – Шевцов протянул Артему руку, и тот крепко пожал ее, потом они обнялись и вышли наружу, наказав Агнессе быть рядом с Надеждой Антоновной и ни в коем случае не покидать убежища.
На другой стороне реки было шумно и оживленно. Бандиты беззаботно сновали по берегу, переговаривались, смеялись, курили...
Артем тщательно пересчитал их.
– У меня получилось тридцать три, – сказал он Шевцову.
– У меня – тридцать пять, – отозвался Евгений.
– И у меня тоже тридцать пять, – подошел к ним Каширский. Он печально повертел в пальцах трубку. – Как жаль, что нельзя закурить. Сегодня мне особенно этого хочется.
Артем развел руками:
– К сожалению, мои запасы кончились.
– Я понимаю, – сказал профессор тоскливо и спрятал трубку в нагрудный карман. – Все имеет обыкновение кончаться, даже жизнь.
– Что-то я никак не возьму в толк, Юрий Федорович, – улыбнулся ему Шевцов, – куда подевался ваш оптимизм? Или с исторических позиций наши дела и вправду так плохи?
– Женя, Артем, – Каширский строго посмотрел на них, – вы оба – хорошие бойцы и знаете, что такое современная война. Скажите, что бы вы сделали на их месте? То есть, как бы вы спланировали следующий этап операции?
Шевцов потер лоб.
– Серьезный вопрос, Юрий Федорович, но давайте мыслить логично. Мы немного раздолбили мост с помощью камнемета, но этого недостаточно. Стоит им хоть частично заделать дыры в настиле, они тут же начнут переброску людей. Нет, не машин – это сейчас достаточно рискованно. Они не дураки и понимают, что теперь для них важнее всего перейти на наш берег и, не теряя времени, закрепиться в этом самом месте, где мы с вами в данный момент находимся. Затем, вытеснив нас отсюда, они могут спокойно закончить ремонт моста и пустить по нему пару грузовиков. По этой дороге они пройдут как танки и отрежут нам пути отступления в тайгу. Нам некуда будет деваться. Все! Крышка!
– Угу, – пробурчал Артем, – против лома нет приема, Юрий Федорович. Как ни крути, но, похоже, они вскоре обойдут нас по всем статьям! – Из-под руки он взглянул на горы. – Смотрите, какие страшные тучи идут.
Шевцов и Каширский подняли головы. Грязно-серые, с белой каймой тучи закрыли вершины гор и уже тянули свои щупальца к реке и к тайге за их спиной.
– Кажется, пойдет снег, – сказал Шевцов. – Если и был какой-то шанс, что нас начнут искать с воздуха, то можно считать его потерянным. Думаю, наши ребята уже испытали на себе этот сюрпризец, – кивнул он на облака и зябко поежился. – Дай бог, чтобы дошли, а по такой погоде это ох как непросто.
Некоторое время они наблюдали, как клубятся и текут вниз с горных вершин тучи, постепенно затопляя долину мутной пеленой. Вдруг Каширский сказал:
– А, между прочим, это совсем неплохо. Сплошной туман будет нам только на руку.
Когда до конца перемирия оставался час, первые неряшливые клочья тумана нависли над мостом. Артем резко встал с камня, с которого вел наблюдение за противоположной стороной. На берегу вновь появился кавказец и тот, кого они уже определили как главаря этой банды. Артем со своего берега разглядел его белесые, словно выстиранные в хлорке, волосы, резкие черты лица, крупное телосложение и широкие квадратные плечи борца. «Ну и шкаф! – подумал он. – Не иначе как из бывших спортсменов?»
Белобрысый и кавказец стали совещаться, и разговор их тут же приобрел характер спора, причем кавказец бурно жестикулировал, а его оппонент стоял, засунув руки в карманы, подобно гранитной скале. Он, в конце концов, видимо, и победил в этой жаркой дискуссии, потому что кавказец вдруг резко повернулся и обрушил на своих людей целый поток приказов, которые он выкрикивал на родном языке, не дав Артему и Шевцову возможности ознакомиться с их содержанием.
Бандиты мгновенно забегали, засуетились, и весь берег тотчас стал походить на развороченный муравейник.
С поразительной быстротой четыре человека сдернули брезент со второго грузовика. Кавказец что-то закричал белобрысому и замахал руками. Тот постоял немного, обвел ленивым взглядом ущелье, столь же лениво повернулся и вразвалочку направился к грузовикам.
– Кажется, они собираются сорвать перемирие. – Артем нахмурился и схватил лежавший рядом арбалет Агнессы. И в тот же момент воздух распорола пулеметная очередь. – Давай быстрее к камнемету! – крикнул он Шевцову.
Тот, пригнувшись, помчался к машине.
Артем тщательно прицелился в спину белобрысого, выстрелил и в бешенстве выругался, потому что промахнулся. Стал быстро перезаряжать арбалет и услышал грохот – это Шевцов нажал на спусковой рычаг камнемета. Подняв голову, Артем посмотрел на мост и чертыхнулся – камень пролетел мимо. Но не это заставило похолодеть его сердце. Он наконец увидел, что находилось под брезентом: восемь человек сняли с грузовика и тащили к реке готовый мостовой настил, вернее, часть его, но он способен был перекрыть проемы, мешавшие бандитам беспрепятственно перейти на этот берег.
Они уже заходили на мост, а следом за ними бежали автоматчики, готовые, как только появится возможность, переправиться на другой берег. Артем стиснул зубы и поправил на груди автомат, досадуя, что не может полоснуть очередью по мерзавцам и вынужден беспомощно наблюдать, как противник за считаные минуты приводит в порядок то, что они пытались разрушить в течение нескольких дней. И разве мог он противостоять им с двумя десятками автоматных пуль в магазине и несколькими арбалетными стрелами?
Он во весь голос закричал мужчинам, все еще копошившимся у камнемета:
– Сейчас же уходите! Быстрее к лагерю! – Перебросив автомат в руки подбежавшему Шевцову, он схватил арбалет и, пригнувшись, помчался между камнями поближе к мосту.
Тем временем один из бандитов уже перебрался через мост и, держа наготове автомат, бежал зигзагами к камням, за которыми скрывался Таранцев.
Артем прицелился в него из арбалета, поджидая, когда тот подойдет ближе. Туман сгущался, видимость окончательно ухудшилась. Артем подпустил противника метров на двадцать и выстрелил. Болт ударил бандита прямо в грудь и прошел насквозь почти целиком. Бандит хрипло вскрикнул и, вскинув руки вверх, упал, но в последний момент палец, сведенный смертельной судорогой, нажал на спусковой крючок.
Тут Артем заметил, что следовавшая за первым группа бандитов тоже миновала мост, и, не раздумывая больше ни секунды, развернулся и побежал.
Последнее, что он успел ухватить краем глаза, была распростертая на земле фигура, содрогавшаяся от толчков автомата, стрелявшего в воздух до тех пор, пока в магазине не кончились патроны.
Агнесса проверила запасы воды, пересчитала банки с тушенкой, бутылки с зажигательной смесью, потом развела костер и повесила над ним ведро с водой – с единственной целью чем-то себя занять и не изнывать от ожидания, неизвестности и страха.
«Странно, – подумала она, выглядывая из убежища, – как быстро стемнело. Это, наверное, из-за тумана». Она посмотрела в сторону реки и ничего не увидела. И ей стало почему-то неимоверно грустно, когда она вспомнила о Шевцове. И об Артеме, и об Ольге... Она ни о ком не должна забывать, в том числе и об этом толстом слизняке – Синяеве. Она еще с ним расквитается, если, конечно, придется свидеться. Агнесса почему-то не сомневалась, что им посчастливится, и они сумеют выкрутиться. Потому что рядом были сильные и красивые мужчины и, конечно же, тот, в которого она влюбилась, как совсем юная, безмозглая девчонка.
Она страдала, если не видела его более часа, и готова была говорить о нем и лишь о нем без умолку, если бы было с кем говорить. Только Ольге она решилась доверить свою тайну, и то лишь потому, что подозревала; ее и Артема связывают уже не просто товарищеские отношения, а нечто большее, о чем она сама могла только мечтать.
Конечно, она понимала, что Шевцов вряд ли догадывается об ее чувствах, да ему и недосуг заглядываться на женщин. Главной его заботой стало спасение их жизней, а значит, и ее, Агнессы, тоже. Но как бы ей хотелось, чтобы он еще раз улыбнулся ей так же ласково, почти любяще, как сегодня утром, когда она протянула ему выстиранную рубашку. Он лишь пробормотал что-то смущенно и забыл поблагодарить, но глаза его просияли – точно просияли, в этом она не могла ошибиться. Или все-таки придумала, вновь насочиняла для себя сказок со счастливым концом, а жизнь далеко не сказка...
Агнесса вздохнула и посмотрела на дремлющую Надежду Антоновну. Ей так хотелось
