Не-ет, дорогуша! – выкрикнул он пронзительно. – Так дело не пойдет! В больнице мне ногу живо оттяпают, что им с зэком особо церемониться? А следом и головенку отвернут, которая слишком много знает и понимает!
– Послушай, воспаление уже началось. Смотри сам. – Наташа поднесла градусник к его глазам. – Тридцать девять и пять. Ты человек грамотный, должен понимать. Рана инфицирована, если ее не обработать по всем правилам, начнется гангрена, заражение крови...
– Ничего, до утра я продержусь! Вот-вот автобус подадут. Рванем на юг, за горы, там меня никто не достанет! А друзья у меня есть везде. Только свистни, предложат все, что ни пожелаю. – Пеликанов посмотрел на парня, сидевшего на пороге с автоматом в руках. – А ну-ка, Леха, сбегай посмотри, что там в столовой делается.
Парень молча поднялся на ноги и вышел. Но тотчас его место занял не менее крепкий бандит.
Наташа набрала в шприц новокаин:
– Обезболивание только местное, так что терпи, голубчик!
Рана на колене представляла собой отвратительное месиво из костей, разорванных сухожилий, мышц и сгустков крови. Часовой, которого Наташа попросила подержать ногу Пеликана, побледнел и вздохнул с видимым облегчением, когда ему позволили вернуться на свое место.
Пеликанов сидел, прислонившись к стене, с закрытыми глазами, по лицу и вискам стекали обильные струйки пота, синие губы дрожали. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать от боли, и несколько раз буквально впечатал кулак в стену. Наташа почувствовала к нему нечто вроде уважения и даже сочувствия. Но тут же напомнила себе, что перед ней мерзкий бандит и убийца, на совести которого более десятка жизней, и принялась считать ему пульс. Сердце Пеликана билось, как у загнанной лошади.
– Тебе плохо? – поинтересовалась Наташа, хотя понимала, что при подобном пульсе вряд ли кому бывает хорошо.
– Долго еще? – прохрипел Пеликан.
– Все, что в моих силах, я сделала, теперь остается уповать на бога и твое благоразумие, – сказала Наташа, заканчивая бинтовать рану. Потом занялась окровавленным бедром. Выходного отверстия не было, значит, пуля застряла в мышцах или в кости. Второе предположение было наиболее вероятным.
– Позови-ка сюда парня, который тебе и девушке оказал первую помощь, – предложила она Пеликану.
– Зачем? Он все равно в медицине ничего не понимает! Так, несколько месяцев в травматологии санитаром проработал.
– Для санитара он неплохо справился. Но мне сейчас надо осмотреть детей, поэтому пусть он за тобой пока присмотрит.
Пеликан что-то недовольно проворчал и уже громче сказал:
– На все про все тебе дается полчаса. – Похоже, он опять обрел способность приказывать.
– Ну это уж как получится! – усмехнулась Наташа. – С тобой одним возилась почти целый час, а там все-таки дети. Четырнадцать человек, насколько мне известно.
– Четырнадцать, – буркнул Пеликан, – и две бабы-воспитательницы. И давай поторапливайся, – повысил он голос. – А то передумаю и не отпущу.
– Пока я их не накормлю, не осмотрю, шагу из столовой не сделаю! – Она повернулась навстречу коренастому Лехе, возникшему на пороге радиорубки. – Это ты, что ли, бывший санитар?
Парень молча кивнул.
– Молодец, вожатую, почитай, от смерти спас, думаю, тебе в дальнейшем это зачтется, когда судить будут...
– Но-но! – рассердился Пеликан. – Ты моих соколов не деморализуй! Они хлопцы боевые, в обиду себя не дадут!
– Посмотрим, но учти: с такой оравой заложников, тем более детей, тебе далеко не уйти. – Наташа посмотрела на раненого и усмехнулась. – Хлопцы у тебя, конечно, боевые. Особенно против женщин и детей бесстрашные. Но на амбразуру за тебя не лягут и, если ты, не дай господь, окажешься им в тягость, а при твоем нынешнем положении я в этом не сомневаюсь, бросят под первым же кустом, если не хуже.
– За мое спасение им кругленькая сумма в баксах причитается.
– А если они тебя в безвыходной ситуации просто-напросто пристрелят?
– Не пристрелят! – усмехнулся Пеликанов. – Кое-кому я живой нужен, вот тут, – постучал он пальцем по лбу, – такое имеется, что, кроме меня, никому на свете не известно! – Он торжествующе посмотрел на Наташу. – Не знаю, чего ты добиваешься, но, пока я добрый, иди к пацанве, иначе вообще из этой комнатенки не выпущу!..
Обеденный зал столовой освещало несколько светильников. Столы и стулья были сдвинуты к дверям, ведущим с первого этажа. Две женщины, одна лет сорока, а другая совсем молоденькая, прижавшись друг к другу, сидели на полу под окошком с надписью «Грязная посуда». Боевики стояли в простенках между окнами, молча лежали на полу.
Наташа подошла к женщинам и кивнула на бандитов.
– Это все?
– Нет, еще есть самый главный и с ним двое, и четверо, кажется, на первом этаже. Там всего одно окно, зато двери на обе стороны клуба выходят.
«Итак, – Наташа мысленно подвела итог, – семнадцать человек заложников и пятнадцать-шестнадцать бандитов. Почти один к одному...»
– Детей кормили? – громко спросила она женщин.
– Не получилось, – испуганно ответила старшая, – бандиты нас к ним не подпускают. Анна вон попробовала... – кивнула она на младшую с багровым украшением под глазом.
– Значит, сделаем так: вы идете на кухню и готовите детям еду. Вход в склад продуктов открыт?
– Да, повара сбежали и забыли закрыть. Но ужина не было, и поэтому есть два бака молочной каши, какао и хлеб с маслом. Остыло все, правда!
– Не беда! А бандиты ели?
– Вроде нет! Им же не до того было!
– Вот и их покормите заодно!
– Еще чего не хватало! – взвилась молодая. – Я им куска не подам за то, что они, сволочи, сотворили!
– Успокойтесь! – прикрикнула Наташа. – Сытый человек гораздо добрее и сговорчивее голодного. А нам с вами нужно думать, как спасти детей и себя.
Девушка фыркнула, но пошла на кухню следом за воспитательницей. Через минуту послышались бряканье крышек кастрюль и звон посуды. Дети и бандиты оживились. Те и другие как по команде повернули головы в сторону кухни.
Один из боевиков жестом подозвал к себе Наташу и приказал сесть рядом.
– Чего тебе здесь надо?
Она по голосу поняла, что перед ней кавказец.
– Леонид Андреевич разрешил накормить детей и вас заодно. Сколько они, часа три уже в окнах сидят?
– Так, кажется. Но учти: ни одного с подоконника я не уберу, пока не придет автобус!
– Подумай: от усталости они могут выпасть из окна, ночь на дворе, им спать давно пора, да и в туалет сходить не мешает.
– Ты, докторша, совсем с ума сошла? Хочешь моих пацанов вместо этих сопляков на окна посадить? За дурака меня держишь?
– Все вы здесь очень умные, как я погляжу! А когда воспитатели будут кормить детей и по очереди водить в туалет, я сама там посижу, чтобы твоих пацанов ненароком не продуло!
– Достала ты меня, докторша! – Кавказец выругался. – Думаешь, здесь курорт Минеральные Воды или санаторий? То дай, это сделай, своди туда, своди сюда... Тогда и моих парней проводи на унитаз, на пару вон с той молодухой! Но если они и вам штаны спустят, не обессудь! Я первым к тебе в очередь стану! – Он попытался ущипнуть ее за грудь, но Наташа ударила его по руке и вскочила на ноги.
– Ты у Пеликана спроси, кто ко мне первый в очереди, он популярно тебе объяснит! Но учти: если тебе
