действием хлороформа. Расскажи нам, если сможешь, что произошло в твоей комнате, когда ты вошла в нее?
Настя поежилась и натянула одеяло повыше. Господи, она вспомнила и эту странную фигуру, гибкую и подвижную, напавшую на нее, и тот ужас, который охватил ее, когда она почувствовала, что словно проваливается в мрачную, темную бездну. Она еще раз нащупала шишку на затылке. Очевидно, она действительно обо что-то ударилась, когда падала. Напавший на нее человек вряд ли повел себя как джентльмен и не поддержал ее во время падения.
– Его задержали? – Она обвела взглядом мать и Глафиру и, заметив, что они не совсем понимают, о чем идет речь, объяснила: – Того человека, который на меня напал, поймали?
Дамы переглянулись.
– Ты его запомнила, девочка? – справилась Глафира. – Тебе удалось разглядеть, кто это был?
Настя сконфуженно улыбнулась, попыталась пожать плечами, но этот жест вызвал приступ головной боли, и она страдальчески сморщилась.
– Нет, к сожалению. Я увидела что-то темное. Несомненно, это был человек, но своими движениями он напомнил мне какое-то животное. – Настя нахмурилась, припоминая, и радостно вскрикнула: – Я знаю, на кого он был похож – на большую черную кошку, вернее, пантеру. Он двигался совершенно бесшумно, и движения его были такие вкрадчивые, медленные, а потом вдруг – прыжок! И он напал на меня. Больше я ничего не помню. – Настя улыбнулась. – Возможно, это был простой грабитель?
– Не совсем простой, Настенька, – вздохнула Ольга Ивановна. – Равиль первым услышал твой крик, бросился на помощь, и этот, как ты называешь его, «грабитель» ударил его ножом в грудь...
– Он убил дядю Равиля? – Настя отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. – Скажи мне, что с ним?
– Жив твой дядя Равиль! – Глафира накинула ей на плечи халат. – Но в очень тяжелом состоянии. Доктор сказал, что, к счастью, рука у преступника дрогнула и нож прошел чуть выше сердца. Ночью в больнице ему сделали операцию, и он до сих пор не пришел в сознание. Сейчас там Дарья Матвеевна, мы попросили ее подежурить, пока Равиль не очнется. Возможно, он захочет что-то сказать.
Настя облегченно вздохнула и перекрестилась.
– Слава богу! – И спросила Глафиру: – Вы обращались в полицию?
– Конечно, обращались! Набежала целая орава полицейских, истоптали все ковры своими сапожищами, прочесали все ближайшие кварталы, но так никого и не поймали. Как нам объяснили, грабитель ушел по крышам, – ответила ей Глафира.
– О, черт! – Настя издала не совсем подобающий для девушки возглас, вскочила с постели, босиком подбежала к гардеробу, распахнула его и вскрикнула. Саквояж исчез!
– Ты что-то потеряла? – забеспокоилась Ольга Ивановна.
Дочь повернулась к ней, покачала головой и посмотрела на хозяйку.
– Он что-то украл или только попытался?
Та в недоумении развела руками:
– Самое интересное то, что все на месте. Очевидно, вор только и успел, что сотворить беспорядок в твоей комнате. Вероятно, он что-то искал, но мы уже посмотрели, все твои драгоценности и вещи на месте. – Глафира успокаивающе погладила ее по руке. – Полицейские полагают, что он забрался в твою комнату по водосточной трубе, потому что ни лестницы, ни каких-то следов от нее не обнаружили. – Она тяжело вздохнула. – Слава богу, все кончилось благополучно!
– Да, если не считать того, что я всю ночь провалялась в своей постели без сознания, а дядя Равиль чуть не погиб, – усмехнулась Настя.
– Прости, – сконфузилась Глафира, – я имела в виду, что он не успел нас ограбить.
Настя подошла к окну и посмотрела вниз. Водосточная труба проходила почти рядом с оконным карнизом, и, обладая определенной ловкостью, с нее достаточно легко можно перебраться на подоконник. Она смерила взглядом расстояние от земли до окна. Д-да! Неизвестный грабитель был к тому же изрядным смельчаком, коли отважился подняться по проржавевшей трубе на третий этаж. Но, если он лез по трубе, его одежда должна была изрядно перепачкаться?
Настя оглядела подоконник, наклонилась ниже и тщательно осмотрела пол и ковер под ним. Потом выпрямилась и спросила:
– В моей комнате сегодня убирали?
– Я только разбросанные вещи и бумаги собрала, – подала голос Ульяна, – но как только вы спуститесь к завтраку, я непременно все приведу в порядок.
– Хорошо. – Настя посмотрела на Глафиру, потом на мать. – Мама, мне нужно с тобой поговорить.
Глафира поджала губы, но из комнаты вышла, сославшись на то, что ей необходимо распорядиться насчет обеда.
Настя подошла к Ольге Ивановне и села на маленькую скамеечку подле ее ног.
– Мама, я знаю, за чем приходил грабитель. Он украл мой саквояж!
– Саквояж? – удивилась Ольга Ивановна. – Но что в нем ценного, в твоем саквояже?
– В том-то и дело! – вздохнула Настя и с виноватой улыбкой посмотрела на мать. – Прости, но я кое-что скрыла от тебя. Меня просил об этом папа, и я думаю, у него были на то причины...
– Папа?! О чем ты говоришь? Тебе что-то известно о его гибели?
– Нет, мама, – Настя погладила ее по руке, – к сожалению, об этом мне ничего не известно, но за несколько дней до свадьбы...
Настя рассказывала долго и подробно, и как встретился ей незнакомый человек, и как передал ей письмо от отца и его записи. И про то, как они беседовали с дядей Равилем и чем закончилась эта беседа... Даже призналась в том, что ее бывшему жениху известно об образцах и документах отца...
Ольга Ивановна дочь не прерывала, но за все это время ни разу не шевельнулась, сидела как деревянная, и порой Насте казалось, что мать ее не слушает, а думает о чем-то своем. Но стоило дочери остановиться, чтобы перевести дыхание, собраться с мыслями или вспомнить какие-то подробности, мать требовательно и с нетерпением смотрела на нее, ожидая продолжения.
– Ну, вот теперь ты все знаешь, – закончила Настя свой рассказ и виновато улыбнулась, – прости, что не сделала этого раньше.
– Не могу поверить, что Костя подозревал меня в чем-то, – прошептала мать, – но почему он тогда не позволил говорить мне об этих документах?
– Мама, я не допускаю мысли, что он тебя подозревал. – Настя встала, обняла мать за шею и поцеловала в щеку. – Дядя Равиль полагает, что в его записках объясняется, почему папа это сделал. Но я представления не имею, кому могли понадобиться и документы, и образцы. Вероятно, кто-то знает о том, что он открыл богатое месторождение, ничем другим я это объяснить не могу.
– Настя, нужно заявить о пропаже в полицию...
– Подожди, мама. – Настя прижала пальцы ко лбу. – А где бумаги дяди Равиля? Они должны были остаться в кабинете.
– Я забрала их к себе, но смотреть еще не смотрела.
– Там должна быть расшифровка первых пяти листов папиных дневников. Возможно, я сумею прочитать папины записи с их помощью. О господи, – она хлопнула себя по лбу, – я совсем упустила из виду, что они исчезли вместе с образцами. – Настя опять опустилась на скамеечку и снизу вверх посмотрела на мать. – Что теперь делать, мама? Я вовсе не уверена, что полиция найдет их. Посмотри, они даже не смогли определить, как вор проник в мою комнату. – Она взяла мать за руку, и они вместе подошли к окну. – Ни по какой водосточной трубе он и не думал подниматься, иначе его одежда сильно испачкалась бы, и мы смогли бы обнаружить кусочки ржавчины, следы от копоти на подоконнике, на полу или на ковре. Кроме этого, на улице с вечера шел дождь, но где ты видишь грязные следы? Отсюда вывод – вор проник на крышу через чердак и спустился в мою комнату по веревке.
– Настя, – Ольга Ивановна всплеснула руками, – ты рассуждаешь, как настоящий сыщик.
– При чем тут сыщик? – Настя устало улыбнулась. – Просто и папа, и Курей учили меня в свое время обращать внимание на подобные мелочи. Прежде это помогало мне в тайге, а теперь, видишь, и в повседневной жизни пригодилось. Но что толку? В тайге легче сориентироваться, чем в этих закопченных джунглях. – Она высунулась в окно чуть ли не по пояс и, извернувшись, посмотрела на крышу. – Кажется, я
