Она гордилась своим талантом угадывать зачатки предстоящих коллизий и, словно нечаянно, проникать в эпицентр их возникновения. Мысленно поставив себе «пять с плюсом», она уже предвкушала тот счастливый момент, когда во время большой перемены «мамки» сомкнут на диване головы и она с воодушевлением поведает главную сенсацию дня. Не ведая о буре чувств, охвативших Фаину Сергеевну, подруги готовились к уроку.
– Ты зачем Фаине про Рогдая сказала? – осуждающе прошипела Верка, вытаскивая из ячейки классный журнал. – Смотри, у нее глаза красным огнем горят. Ты бы ей еще про драку поведала, вот было бы потехи на весь Привольный! Ты что, «мамок» не знаешь? Так все представят, век не отмоешься.
– А ты тоже хороша, зачем выдала, что его пришлось угощать пельменями? – в свою очередь прошептала Лена.
– И что здесь такого? Лучше от нас пусть узнают, – пожала плечами Верка. – Не думала, что ты Фаины боишься.
– Никого я не боюсь, – огрызнулась Лена. – Да наплевать и забыть, а теткам какое-никакое развлечение. – Лена беззаботно рассмеялась. – Ты гляди, и впрямь Фаина возбудилась!
– Точно! – Верка посмотрела на химичку, которая нервно прохаживалась вдоль окон учительской. – Ждет, не дождется, когда кто-нибудь из приятельниц появится. Она же специально пораньше пришла, по понедельникам у нее первых двух уроков нет. Смотри, смотри, не выдержала, к завучу побежала. Ну теперь держись, дорогая Елена Максимовна! Я не я буду, если к шестому уроку они тебя в широкую директорскую постель не уложат. Bye-bye, cuity pie Bye-bye – до свидания.[4] – Она помахала Лене рукой, и подруги разбежались по своим кабинетам.
День прошел достаточно спокойно.
Не в пример Фаине, коллеги стеснялись, а может, и побаивались лезть к Лене с уточняющими вопросами. Верка же отшучивалась и, как только речь заходила об Алексее, в притворном восхищении закатывала глаза, выставляла вверх большой палец и отделывалась одной фразой: «Во мужик!»
Отбыв наказание в виде пяти уроков и совещания по допуску выпускников к экзаменам, Лена вышла за ворота школы.
Погода стояла чудесная! Солнце еще не слишком припекало, и Лена решила пройти через поселок, заглянуть в магазин. Кто-то из учителей сказал, что в книжном неплохие новые поступления. Но через несколько шагов ее ждал сюрприз! Ильюшка, который весь урок прятался на задней парте, стоял перед ней, насупившись, пытаясь каблуком ботинка пробиться, видно, к центру Земли. Филипп в темных очках, прикрывавших впечатляющие синяки под глазами, в ярком спортивном костюме и белых кроссовках сжимал в руках большой букет черемухи и конфеты в яркой упаковке.
– Здравствуйте, Елена Максимовна! Разрешите представиться, Филипп Страдымов, старший братан этого балбеса, – нахально улыбнувшись и показав при этом почти все тридцать два, блеснувших желтым металлом зуба, он протянул Лене букет и коробку конфет. – Простите, ради бога, в пятницу ошибочка вышла.
– Я вообще не хочу вспоминать об этом, – сухо ответила Лена и отвела его руку. Обернувшись к Илье, строго спросила: – Сдал зачет Зое Викторовне?
– Сдал, – прошептал он испуганно, – «четыре» поставила и сказала, что двойки не будет за четверть.
– Рада за тебя, а теперь вместе с братом идите домой, и сделай так, чтобы он никогда больше мне на глаза не попадался.
– Зря вы так, Елена Максимовна. – Лена увидела, что Филипп обиделся, но изо всех сил пытается скрыть это. – Или бывшим зэком брезгуете? Ишь вы, какая чистенькая да гладенькая! А я что, урка щербатый? Где уж со мной поговорить, вам и стоять рядом противно, я же вижу.
Он с досадой бросил на траву букет, за ним последовали конфеты, и Филипп быстрым шагом стал спускаться с горы.
– Постойте, Филипп! – Лена подняла цветы и конфеты, вместе с портфелем сунула их в руки Ильюшке:
– Помоги-ка донести, – попросила она мальчишку, а сама попыталась догнать парня, но только на соседней улице схватила его за рукав. – А ну-ка, постойте! Как я, по-вашему, должна разговаривать? И норов свой подальше спрячьте. Хотите поговорить – не пыхтите, как паровоз. Я тоже человек с характером и не люблю, чтобы меня при случае пьяные удальцы под забором лапали.
– Извините. – Филипп неожиданно для себя покраснел. Ему, прошедшему чуть ли не все круги тюремного ада, смотревшему на женщин как на объект недолгого удовольствия, вдруг стало неимоверно стыдно. Словно десятилетний пацан, он переминался с ноги на ногу, опустив голову под градом упреков, которые выдавала ему хорошенькая Ильюшкина учительница.
– Ладно. – Лена оглядела его поникшую фигуру. – Проводите меня с Ильей до дома. Пообедаем, поговорим.
– Вы нас к себе приглашаете? – недоверчиво переспросил Ильюшка. Это было неслыханно. Его молодая учительница не только решилась пройти с ними через все село, но даже не побоялась пригласить в гости. Не то что соседи – знают их семью испокон веков, а шарахаются при виде Фильки, будто он змеюка какая. Да и ворота, и ставни стали на ночь запирать как никогда тщательно. Нет, молодец все-таки классная!
Он влюбленно посмотрел на Елену Максимовну. Плевать ей на разговоры, она всегда поступает так, как считает нужным. Вон она какая, гордая и неприступная! Три года, почитай, в поселке, а жениха до сих пор себе не подыскала. А чем Филька не жених? Ильюшка перехватил тяжелый портфель в другую руку, а букет пристроил под мышкой. Сам-то он обходился без портфеля и всего одной тетрадкой. Ее, правда, приходилось иногда разглаживать на колене – такой непрезентабельный вид она принимала, путешествуя в кармане куртки. Но портфель учительнице он помогал нести впервые и чувствовал от этого непомерную гордость.
Филипп и Елена Максимовна шли, о чем-то переговариваясь. Мальчик, привыкший к косым взглядам с детства, не замечал неодобрения односельчан: надо же, учительница, а с жиганом по улице разгуливает.
Ильюшка размечтался. Он представил брата слегка раздобревшим, в модном пиджаке. Он подъезжает к школе на роскошном лимузине, и Елена Максимовна, еще более красивая и нарядная, подает ему руку.
Они садятся в машину и, сделав широкий разворот, покидают школьный двор. Вот Зоя-математичка рот бы разинула от удивления! Мальчик удовлетворенно хихикнул.
Так за разговорами и мечтами они миновали центр поселка и, перейдя по мосту через Казыгаш, стали подниматься в гору.
Алексей, незаметно наблюдавший за парочкой из окна машины, слегка прибавил скорость, чтобы одолеть подъем.
Лену он заметил еще у конторы, и все это время медленно следовал за ними.
День, как и все предыдущие, был изнурительно трудным и не лишен неприятностей. В маральем питомнике ветром повалило участок подгнившего ограждения, и стадо из десяти стельных ланок с годовалыми телятами ушло в тайгу. Каким-то чудом удалось удержать несколько быков, почувствовавших вольный ветер и едва не растоптавших смотрителей. А сборщики черемши и папоротника опять видели посторонних людей у Мраморного озера. Осторожность, с какой те передвигались по тайге, расчехленные карабины говорили однозначно об их целях. Эх, новый бы вертолет!
Старый годился лишь для перевозки грузов к зимовьям охотников да для небольших перелетов между лесными кордонами. Головокружительные погони не для этой машины: того гляди, развалится в воздухе. Приходится ограничиваться строгим инструктажем егерей да персонала биостанции. Вызывать милицию в каждом случае незаконного отстрела животных было слишком накладно, да и не их это дело, им со своими проблемами бы справиться. А егерей не хватает, у многих уже предельный возраст, молодежь не идет на работу, кому хочется дни и ночи напролет пропадать в тайге вдали от благ цивилизации.
Заинтересовавшая его троица продолжала тем временем медленно подниматься в гору. Было заметно, что они настолько увлечены разговором, что окружающее их совершенно перестало волновать.
Алексею даже понравилось медленно передвигаться следом и исподтишка наблюдать за своей строптивой соседкой. Увлекшись, Алексей не подумал, насколько странно вся процессия выглядит со стороны. Но больше всего на свете его сейчас интересовала высокая худенькая женщина, а не удивленные
