Я стоял без движения. В течение минуты я не знал, как поступить. Бернадетт умерла, но выглядела словно живая. Взяв ее за руку, я попытался прощупать пульс, хотя и знал, что она уже пересекла невидимую черту. А Минь Хо все это время так и лежал полуголый, лицо его светилось, и он ни разу даже не попробовал напасть на меня. Я подошел ближе и направил на него револьвер. Он что-то пробормотал, но в нем не было ни капли растерянности или страха. Ни ненависти, ни насмешки… Ничего. Кожа его выглядела иссушенной и дряблой. Это был уже другой, незнакомый мне человек. Теперь Минь Хо выглядел довольным, словно ребенок в свой день рождения. Губы его разъехались в улыбке. Я наклонился и выстрелил ему в рот.
Времени у меня почти не оставалось, и, к сожалению, я не мог повернуть его вспять. Я очень хотел спасти Бернадетт, но все уже было в прошлом. Обтерев оружие, я вложил его в мертвые пальцы Минь Хо. Глядя на его довольное лицо, я подумал, что он одобрил мои действия. Затем я сфотографировал труп Минь Хо, убедившись, что тело Бернадетт не попадает в кадр, и обыскал комнату в поисках денег и документов. Деньги, а их было много, я забрал с собой, предварительно сунув ему в карман несколько купюр. Из-под подушки вьетнамца я вытащил золотые слитки. Картина должна выглядеть ясной и не вызывать никаких сомнений: убийство и самоубийство. Полиция любит простые дела. Я снова оглядел комнату. Сумка Минь Хо по-прежнему стояла на том месте, где я видел ее утром. Я взял и ее. У меня еще будет много времени, чтобы разобраться в ее содержимом.
Перед тем, как уйти, я в последний раз взглянул на Бернадетт. Она выглядела умиротворенной. На ее изумительно красивом лице застыло странное выражение полного избавления от всего. Она была похожа на Мадонну. Возможно, как раз сейчас она видела Господа. Я вышел в свою комнату и запер дверь.
48
Мардж попросила телефонистку набрать номер в Париже. Было воскресенье. Это не займет много времени, Клэй даже не заметит ее отсутствия, думала она, ожидая в обитой плюшем кабине, когда ее соединят. Это станет ее последним секретом. Секретом, который лишь поможет ее мужу.
Майк снял трубку. Голос его был ясным и отдохнувшим.
– Спасибо, что дождался, – сказала Мардж.
– Не за что, – ответил он. – В котором часу ты вылетаешь?
– Вот об этом я и хочу сказать. Я остаюсь.
– Что?
– Я остаюсь здесь. Тут очень многое происходит, и я не могу долго говорить. Я обо всем напишу.
– Что там, на Мальорке?
– Здесь, на Мальорке, Клэй, вот что. Я вновь нашла его.
– Ты нашла Клэя? – Майк был спокоен, но в голосе его она уловила удивление.
– Да, он со мной. Но не здесь – он не знает, что я тебе звоню. Он наверху, спит в моем номере. Я хочу, чтобы ты об этом знал. Ты очень многое для меня сделал. Точнее, для нас. Я никогда не забуду этого, буду помнить твою чуткость, доброту и заботу. Я теперь взрослая девочка, Майк. Ты помог мне найти силы в самой себе, и они помогут мне в новой жизни. Больше я не одинока, Майк. У моей истории – счастливый конец.
– Да, – произнес он. Он понимал, что Мардж хочет выговориться, и не стал мешать ей.
– Теперь я вижу, что была права относительно Клэя все это время…
– Он рассказал тебе о том, что произошло?
– Еще нет, Майк, но я все знаю. Со временем ты поймешь и меня, и Клэя, и мое решение остаться с ним здесь. Я должна дать ему это время. И дать время самой себе, чтобы привыкнуть к тому новому человеку, которым он стал. Я надеюсь, когда-нибудь мы встретимся все вместе и ты убедишься, что я была права. Хотя, если бы не ты, у меня бы ничего не вышло.
Майк молчал, и Мардж взглянула на часы. Ей надо было торопиться.
– Спасибо тебе за твою дружбу и доверие, Майк, – сказала она напоследок.
Может, она пьет, подумал Майк? Он хотел попросить Мардж, чтобы она не рассказывала Клэю об их связи. Мужчина никогда не поймет этого. Мы все – сущие дети, хотелось сказать ему, но он промолчал. Мардж не дождалась от него ответа и, поблагодарив его еще раз, повесила трубку.
Клэй сбежал по ступенькам. Вестибюль был забит людьми, но Мардж нигде не было видно. Ну ладно, позже он вернется или позвонит ей. На улице стояли два такси, и он прыгнул в одно из них. – Кафе «Ориенталь», площадь Борне, пожалуйста, – произнес по-испански Клэй.
Около кафе он вылез из машины и стал оглядываться в поисках Бернадетт, однако площадь была пуста. Было почти четыре часа, а он не знал, где находится салон красоты. Ему лучше подождать прямо здесь, в конце концов, можно купить газету и почитать, пока ее нет. Билеты на бой быков были у Бернадетт, так что они могли встретиться прямо на корриде. А Мардж в это время скорее всего слоняется по городу и, может быть, покупает для него одежду – он, наверное, выглядит сейчас как обломок кораблекрушения. Позже он позвонит ей и скажет, куда ей к нему подъехать, но сейчас нужно было дождаться Бернадетт. У нее были деньги, и она, очевидно, оставила свой багаж в том маленьком отеле, где они зарезервировали для себя места. Ехать туда смысла не было. Когда она появится, он все ей объяснит, растолкует, что должен вернуться в тот мир, которому принадлежит. Она все равно до конца жизни останется его лучшим другом и всегда может рассчитывать на его помощь.
В четверть пятого возле тротуара притормозило такси. На заднем сиденье располагался грузный мужчина – он был одет в твидовый костюм и, как показалось Клэю, смотрел на него. Вероятно, водителю было приказано остановиться именно здесь, поскольку машина замерла и больше не двигалась. Мужчина, похоже, размышлял, пытаясь принять какое-то решение. Клэй подумал, что он скорее всего зайдет в кафе. Широкое красное лицо казалось на удивление знакомым. К багажнику на крыше такси были привязаны два чемодана в наклейках.
Мужчина сидел в машине и рассматривал Клэя. Судя по тому, как он взглянул на часы, его поджимало время. Затем он тронул водителя за плечо, и, пронзительно взвизгнув резиной, машина развернулась и поехала в направлении аэропорта.
