— Пройдет время — я тоже стану старой, и ко мне в гости тоже начнут приходить болячки и уродливые старики.
Левит Лазаревич улыбнулся.
— Удивительно! Вы еще не стары, но уродливый старик уже пришел!
Девушка подсела к нему, обняла.
— Я соскучилась.
— Запомните, мадемуазель: сентиментальность — главный враг вора. Как только мы впадаем в это состояние, то теряем все, вплоть до свободы. Держите себя в руках, детка. Даже при виде меня. И еще — никогда не влюбляйтесь. Влюбленный вор — самое глупое создание в мире. У него в таком состоянии путь один — в острог. — Он рассмеялся и хитро спросил: — Признавайтесь, моя прелесть, это вы упекли господина Карла фон Меля в психушку?
— С чего вы взяли?
— С ваших ясных глаз! — Вор вынул из кармана мятую газету, положил на диван. — Мне, знаете, понравилась ваша выходка, изысканная и талантливая.
Улюкай принес поднос с чайным сервизом, громадными неуклюжими руками принялся разливать чай. Санданович ласково посмотрел на девушку, опустил взгляд к ее животу.
— Кого ждем — мальчика, девочку?
— Кого Бог пошлет.
— Но чтобы ребенок родился спокойным и здоровым, с профессией надо на время осадить! Это мой совет, детка.
— Попробую.
— Что значит — попробую? Вы не в состоянии остановиться?
— Трудно. Это как игра в карты. День не выйдешь на дело — и сходишь с ума.
Санданович с восторгом посмотрел на Соньку.
— Я могу констатировать — вы стали настоящей воровкой. Но настоящая воровка иногда должна становиться женщиной. Или когда любит, или когда носит в себе новую жизнь.
Номер в гостинице «Астория» был роскошный — множество комнат, зеркала во все стены, хрустальные тяжелые люстры.
Сонька как раз сидела у трюмо, читала какой-то модный роман, умудряясь подпиливать пилочкой длинные ухоженные ногти, когда раздался стук и в номер вошла молоденькая горничная.
— Госпожа Рейд, — сообщила она, — к вам господин из ювелирного магазина.
— Пригласите.
В номер вошел молодой человек с изящными манерами, в модной накидке. В руках он держал небольшой футляр, перехваченный яркой ленточкой. Посетитель низко склонил голову, представился:
— Иван Студенецкий, продавец.
— Софья Владиславовна. Проходите, — мило улыбнулась очаровательная девушка, демонстрируя глубокое декольте. — Проходите и показывайте.
Молодой человек поставил футляр на один из столиков, развязал ленточку и осторожно вынул переливающееся всеми цветами радуги дорогое изделие.
Глаза Соньки засветились.
— Прелесть.
— Да, сударыня, — согласился продавец, восторженно глядя на покупательницу, — это истинная прелесть.
Она взяла колье в руки, любовно стала рассматривать его, поворачивая вещицу то на электрический свет, то на свет от окна.
— Какова стоимость этого чуда? — воркующим голосом произнесла молодая женщина.
— Стоимость невероятная… Сто двадцать тысяч рублей, — ответил продавец и тут же добавил: — Но оно стоит того. В Европе таковых, пожалуй, не более десяти экземпляров.
— Верю, — кивнула Сонька и снова стала любоваться колье, затем кокетливо посмотрела на молодого человека. — А если я попрошу вас об одолжении?
— О каком, сударыня? Сделать одолжение для вас — счастье.
— Спасибо, милый. Дело в том, что мой муж — старый и в общем-то скупой господин. Для него даже небольшая скидка в цене — подарок. Не столько материальный, сколько моральный.
— И какая скидка устроила бы вашего супруга?
— Совсем небольшая. Всего десять тысяч рублей.
Продавец, продолжая с восторгом смотреть на молодую женщину, почти шепотом произнес:
— Софья Владиславовна, прошу меня великодушно простить… но если бы судьба одарила меня такой женой, как вы, я бы устроил бриллиантовую ванну, в которой отражалось бы восхитительное тело госпожи.
— Вы мне льстите, — опустила глаза Сонька.
— Я говорю искренне, Софья Владиславовна. Я практически влюбился в вас.
— О, нет! — рассмеялась девушка, подняв изящные пальцы. — Я мужняя жена и стараюсь не изменять супругу, хотя особых чувств к нему и не испытываю.
— Вы позволите хотя бы изредка навещать вас?
— Посмотрим… Но вначале о скидке.
Продавец, по-прежнему не сводя с нее глаз, как в гипнозе произнес:
— Конечно, мой хозяин может даже уволить меня за самоуправство, но я делаю вам скидку на пять тысяч. Чтоб вы могли носить это колье и блистать в нем.
Сонька с улыбкой поцеловала в щеку зардевшегося продавца.
— Вы — дивный! — Она выдвинула ящик стола, положила туда футляр с колье, одновременно вынув оттуда же портфель с деньгами. — Будьте внимательны, деньги любят счет.
Села на пуфик, продавец пристроился рядом, как бы невзначай приобняв девушку за тонкую талию.
Сонька стала считать сотенные кредитки.
— Пятьсот… две тысячи… шесть тысяч… десять… тринадцать тысяч…
Неожиданно в номер постучали. Продавец мгновенно отпустил талию девушки, поднялся. Сонька сунула портфель и отсчитанные деньги в ящик стола, недовольно крикнула:
— Кто там?
В номер снова вошла та самая горничная.
— Простите, сударыня, но вас просят выйти.
— Кто? — Сонька была раздражена.
— Какой-то господин. Говорит, по вопросу оформления доверенности от вашего супруга.
— Как всегда, некстати. — Девушка поднялась, просительно бросила молодому человеку: — Буквально пять минут! — Затем вынула из ящика стола портфель с деньгами и снова извинилась: — Деньги я возьму… Ведь я совершенно вас не знаю.
— Конечно, Софья Владиславовна! Я вас понимаю.
Сонька спешно оглядела номер, вспомнила что-то.
— Кстати, чтобы вы не скучали, — она взяла книжку, которую до этого читала, протянула продавцу. — Занимательнейший роман, самый писк французской беллетристики. Французским владеете?
— Безусловно, сударыня.
— Вот и почитайте, будет любопытно. — Она еще раз чмокнула продавца в щеку и покинула номер.
Молодой человек проводил ее влюбленным взглядом и открыл роман.
Крепко держа в руках портфель, Сонька спешно спустилась вниз по широкой лестнице. У входа в «Асторию» стояли прилично одетые Красавчик и Улюкай. Соня было направилась к ним, но в это время случилось непредвиденное. Ей навстречу двигался не кто иной, как князь Орловский. Как всегда, он был крепко подшофе.
