на землю, и сразу к забору! А под забором выемка! Нырнул — и уже на улице!.. Главное здесь, чтоб собаки не покусали…
— Злые?
— Злые?
— На чужих — очень. Меня же они знают.
Внизу, едва ли не рядом с их потайной комнатой, послышался негромкий голос Никанора:
— Мадемуазель Анастасия!.. Вы здесь?.. Князь велит немедля явиться к нему!.. К вам пожаловала гостья!.. Ответьте же, мадемуазель!
Девочка приложила палец к губам, показывая, чтоб Сонька вела себя тихо, и, когда голос слуги удалился, прошептала:
— Вы будьте здесь, а я отлучусь. Иначе папа вечером поставит меня на соль. — Анастасия подняла подол платья, показала красные в язвочках коленки. — Он всегда так делает, когда в дурном расположении. — Вдруг светло улыбнулась. — Там ждет меня ваша дочь… мадемуазель Анна.
Княжна свойски подмигнула гостье, выскользнула за дверь, затем с обратной стороны заперла на замок, и шажки ее удалились.
На улице уже темнело.
Сонька посидела какое-то время в раздумье, затем влезла на стул, стала изучать крышу и стальную лестницу, спускающуюся к земле.
Михелина и Анастасия встретились спокойно и достойно, как надлежало девушкам из хорошего общества — поклонились друг другу, протянули для приветствия руки.
— Я рада вас видеть, — сказала Анастасия.
— Я вас также, — улыбнулась гостья.
— Папенька, мы можем побыть с Анной вдвоем? — повернулась девочка к князю.
Тот усмехнулся, снисходительно пожал плечами.
— Анна сегодня твоя гостья. В вашем распоряжении полчаса. Затем ты обязана сесть за инструмент.
— Я помню, папенька. — Анастасия взяла гостью за руку, повела в глубь анфилады, объяснила: — Я не люблю много пространства. Люблю, когда тесно и уютно.
Во дворе залаяли собаки, мужской голос злобно прикрикнул на них, и они постепенно успокоились.
Девочки оказались в небольшой комнате с опущенными шторами, здесь стояли изящное инкрустированное пианино, несколько низких тряпичных кресел в виде разных зверей, такой же низкий стол и широкий мягкий диван, на полу валялись разного вида игрушки. Но главное — все стены были увешаны большими листами ярких картин.
Анастасия с ходу прыгнула на диван, показала гостье на одно из кресел.
— Садись…
— Здорово. — Михелина пошла вдоль стен, рассматривая рисунки. — Это все ты?
Девочка рассмеялась наивности вопроса, глаза ее горели.
— Конечно я!.. Нравится?
— Очень.
— Папе тоже нравится, но не все…
— А это кто? — кивнула воровка на портрет молодого красивого господина.
— Это?.. Это мой любимый кузен. Князь Андрей. Он очень красивый.
— Да, красивый, — согласилась Михелина. — Здорово здесь у тебя.
— Я здесь люблю бывать, когда мне плохо.
Гостья села в кресло напротив.
— Тебе часто бывает плохо?
— Часто. Почти всегда. А сегодня зато хорошо. — Девочка вдруг что-то вспомнила, сползла с дивана, подсела к Михелине, прошептала: — Я познакомилась с твоей мамой.
— С какой мамой? — удивилась та.
— С твоей!.. Я ее спрятала.
— Как… спрятала? Где?
— В моей тайной комнате. — Анастасия удивленно смотрела на Михелину. — Ты разве не знаешь, что она тоже здесь?
Михелина судорожно сглотнула.
— Я думала, она ушла.
— Не ушла. Здесь.
— Я хочу ее увидеть.
— Пока нельзя. Папенька может заметить.
— А если он обнаружит ее?
— В той комнате не обнаружит! — Анастасия придвинулась еще ближе. — Но тебе больше приходить к нам нельзя.
— Почему?
— Твоя мама все расскажет.
— Из-за твоего папы не приходить?
— Да.
Михелина внимательно посмотрела на девочку.
— Ты его боишься?
— Немного, — кивнула та. — Он бывает несправедливым. Ему кажется, будто я слишком много знаю о его сокровищах.
— О сокровищах? — сдвинула брови гостья, а потом с улыбкой спросила: — Какие у него могут быть сокровища, кроме тебя?
Анастасия усмехнулась, снисходительно взглянула на новую подружку.
— Для него я никакое не сокровище… — Придвинулась максимально близко к Михелине, жарко прошептала: — У него другое… Папа очень богатый человек. Он владеет камнями, каких нет ни у кого в Петербурге.
— Бриллиантами?
— И бриллиантами тоже… А после того, как купил один камень, совсем сошел с ума!
— Я заметила… он странный.
— Это теперь. До этого он был лучше… Даже со мной находил время заниматься. Теперь же всех подозревает! — Девочка в страхе оглянулась, прошептала в самое ухо: — Я удивляюсь, как он впустил вас в дом.
— Но ведь раньше он приглашал к себе девушек?
— Это было давно. Теперь всех боится, никому не верит. И это все из-за этого бриллианта.
— А ты видела его? — так же шепотом спросила Михелина.
— Бриллиант?.. Только один раз. Папа был как-то сильно нетрезвый, и, видимо, ему надо было с кем- то поделиться своей тайной. Он затащил меня в Алмазную комнату…
— Там он хранит сокровища? — прервала ее девушка.
— Да, — кивнула та. — И жуткий этот бриллиант тоже… Знаешь, как он называет его?.. Сейчас припомню. — Девочка задумалась, затем вспомнила. — Вот… Черный Могол!
— Черный Могол?.. Интересное имя… — удивилась гостья. — А почему он жуткий?
— Так папа сказал. Говорит, от него бывают разные беды. Потому я должна молчать и никому о нем не говорить. А вот тебе сказала.
— Надо камень убрать из дома.
— Я тоже так считаю. Но для папы он самый главный в его сокровищах. Он всю жизнь мечтал о таком.
— Какой он из себя?
— Черный-черный. И большой… Как наперсток. Это он принес в наш дом несчастья. Мама умерла так
