— Говорит, очень важно.
— Ладно, пригласи.
Мирон Яковлевич вкрадчивым шагом победителя вошел в комнату, с улыбочкой приблизился к столу начальника.
— Простите, выше высокородие, что отрываю от важных дел.
— Если можно, короче.
Миронов протянул Икрамову папку, тот открыл ее, пробежал глазами напечатанное.
— Что это?
— Допрос хозяина магазина, в котором были расстреляны эсеры.
Князь теперь более внимательно стал читать документ. Когда закончил, удивленно поднял глаза:
— Что все это значит?
— Это значит, ваше высокородие, что следователь Гришин попытался направить следствие по ложному следу.
— Получается, что эсеров расстреляла госпожа Бессмертная?
— Получается, именно так. Хотя Егор Никитич докладывал, что подобное проделала некая Ирина.
— Какой ему резон так утверждать?
— Не могу даже представить… Любые фантазии наталкиваются на стену. В нашем департаменте он едва ли не лучший следователь.
Икрамов отодвинул папку, некоторое время в раздумье побарабанил пальцами по столу, усмехнулся:
— Но получается, что мадемуазель совершила благое дело, уничтожив террористов?
— По беззаконию — да. Но если судить по закону, это также терроризм.
— Ее могут убрать.
— Кто? — вскинул брови Миронов.
— Эсеры. Точно так же, как они убрали барона Красинского.
— Вы хотите сказать, что ее следует охранять?
— Ну, если не охранять, то постараться в самое ближайшее время выйти на ее след и задержать. Чтобы мы имели дело с живым человеком, а не с трупом. Это в наших интересах.
— Резонно, ваше высокородие, — согласился Мирон Яковлевич. — Но есть еще одна любопытная информация. По некоторым сведениям, убитый барон и госпожа Бессмертная готовились эсерами к покушению на высших государственных лиц. В частности, на господина генерал-губернатора.
Князь в растерянной задумчивости прошелся по кабинету.
— Не вздумайте, Мирон Яковлевич, арестовывать мадемуазель.
— А я как раз собирался просить вашего распоряжения.
— Нет. Арестовав Бессмертную, мы можем загнать террористов в еще большую конспирацию и ожесточенность.
— То есть ждать вашего особого распоряжения?
— Да. Мне необходимо самому кое в чем разобраться.
— А с господином Гришиным?.. Немедленно арестовать?
— Тоже не следует спешить. Установите слежку, обозначьте все его контакты.
Миронов потоптался на месте, затем с некоторой неловкостью посоветовал:
— Но может, ваше высокородие, следовало бы доложить господину генерал-губернатору о возможной опасности? А то ведь при либерализме его превосходительства можно доиграться до самых печальных последствий.
— Я подумаю, — задумчиво кивнул Икрамов. — Всего доброго.
…В полдень Улюкай поджидал Таббу недалеко от входа в Таврический сад. Увидел закрытую карету, остановившуюся чуть в сторонке, дал знак Резаному, сидевшему во второй пролетке.
Тот спешно спрыгнул на землю, подошел к вору, вдвоем они направились к карете.
Резаный остался на атасе, Улюкай нырнул в карету.
Табба, осунувшаяся, с черными кругами под глазами, слегка подшофе, улыбнулась:
— Спасибо, что не отказали.
— Добрались без проблем? — Улюкай поцеловал руку в перчатке. — За вами ведь идет охота.
— Знаю. Играю в кошку-мышку. Всем все известно, а никак не арестовывают.
— Вы попросили о встрече… Что-то спешное?
— Да, — согласилась Табба. — Вам, видимо, известно, что в Одессе задержаны моя мать и сестра?
— Известно. Завтра мы отправляемся туда.
— Я также со временем намерена поехать туда.
— Вам нельзя. Вас арестуют еще до посадки в поезд.
— А вы и ваши товарищи для чего?
— Мы не всесильны.
— Пардон, — усмехнулась Бессмертная, — я полагала, что в этой стране воры умеют все.
— Хорошо, — Улюкай снисходительно усмехнулся, — мы едем вместе.
— Нет, я должна задержаться в Петербурге на некоторое время. У меня еще здесь дела.
— Отложите. Если вас арестуют, нам трудно будет что-либо изменить.
— Нет! — в тоне бывшей примы была одержимость. — Два дела… Два! — И даже показала на пальцах. — Если я их не исполню, я прокляну себя!.. А после этого на все четыре стороны, хоть в Одессу!
— Вам понадобится наша помощь?
— Да. Нужны ваши товарищи, которые могли бы меня прикрыть.
— Вы намерены…
Бессмертная приложила ладонь к губам вора.
— Тс-с-с… Никаких вопросов. Лишь ответ: будут рядом со мной ваши люди или нет?
— Будут.
— К кому обращаться?
— Видите господина? — показал Улюкай на Резаного, мирно беседующего рядом с каретой с городовым. — Он будет вашей тенью.
— Моя «тень» накоротке с городовым?!
— Нет, просто городовой почитает за честь охранять чиновников из Государственной думы.
Крутов слушал князя внимательно, серьезно, озабоченно.
— Основная информация, полученная нами, касается высших должностных лиц. И прежде всего генерал-губернатора города.
— Покушение?
— Да.
— Кто его готовит?
— Готовила некая особа, но после ликвидации группы эсеров и задержания определенных лиц, в частности графа Константина Кудеярова, мы располагаем важными сведениями и держим ситуацию под контролем.
— Некая особа — это кто?
— Я вам, Николай Николаевич, уже докладывал. Мадемуазель Бессмертная, бывшая прима оперетты.
— Дочка воровки?
— Да.
— Как ее угораздило попасть к эсерам?
— На это сможет ответить только суд.
— Ее задержали?
— Пока нет.
