Театр Клары Гасуль

Calderón. «Almas atravesadas».[1]

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Дон Пабло Ромеро.

Брат Бартоломе, инквизитор.

Донья Уррака де Пиментель.

Действие происходит в Валенсии.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Молельня.

Донья Уррака, дон Пабло.

Донья Уррака. Нет, нет и еще раз нет! Можете просить сколько вам угодно. В великопостную-то среду, да еще на первой неделе!

Дон Пабло. Зато у нас даром пропал вторник на масленой.

Донья Уррака. Я великая грешница, — прости меня господи! — но на такой грех я ни за что не пойду.

Дон Пабло. Только один поцелуй!

Донья Уррака. Нельзя!

Дон Пабло. Велика важность — один грех! Я все возьму на себя.

Донья Уррака. В великопостную среду!

Дон Пабло. Э, к черту пост! Сжальтесь! Один-единственный поцелуй!

Донья Уррака. Какой вы несносный!.. Закройте же окно!

Дон Пабло. Еще один! Авось грешней не станете.

Донья Уррака. Нет, оставьте меня, бога ради!

Дон Пабло. Что это у вас на шее?

Донья Уррака. Это четки, благословение самого его святейшества папы.

Дон Пабло. А мой портрет? А цепочка? Куда вы их дели? Ах, Уррака, бьюсь об заклад, что вы ее отдали этому чертову отцу Бартоломе, а он повесил ее на шею какой-нибудь мадонне!

Донья Уррака. Нет, все это у меня в шкатулке. Просто я думала, что в такой день, как сегодня...

Дон Пабло. Такой день, как сегодня, нужно бы вычеркнуть из календаря!

Донья Уррака. Вы думаете, дон Пабло? А разве не сегодня...

Дон Пабло. Ладно, поговорим о другом. Вам следовало бы взять духовника постарше. Кругом пересуды, да и мне не по себе.

Донья Уррака. Вы хоть духовную особу пощадите, если уж ко мне потеряли уважение...

Дон Пабло. Да черт его дери! Я говорю о нем так, как он того заслуживает; я знаю, что он вам на меня наговаривает.

Донья Уррака. Напротив, Пабло. Бедный! Он все надеется, что вы наконец обратитесь!.. Уж сколько времени я грешу — и все для вашего спасения, неблагодарный!

Дон Пабло. Вы знаете, как я признателен вам за вашу доброту, но пожертвуйте ради меня еще одним. Попросите отца Бартоломе подобру-поздорову убраться вон.

Донья Уррака. Нет, он был духовником моего мужа, пока тот не уехал в Новый Свет. Дону Хосе всегда так помогали его советы!

Дон Пабло. А, провались он совсем! Потому-то и нельзя его на порог пускать. Что же это такое? Из-за меня вы бросили мужа, а теперь не можете расстаться с этим чертовым духовником?

Донья Уррака. Ах, не ругайтесь. Пабло, умоляю вас!.. В великопостную среду!

Дон Пабло. От вашего сумасбродства даже статуи церковные ругаться начнут. Итак, в последний раз позвольте мне доказать вам, как я люблю вас.

Донья Уррака. Завтра, завтра!

Дон Пабло. А завтра я на дежурстве, убей меня бог!

Донья Уррака. Пабло, дорогой! Если уж вам не терпится, то хоть ругайтесь иначе. Что бы стоило вам сказать: «У, сатана проклятый!» Или, например: «Клянусь трубкой», — знаете, как ругаются военные, когда сердятся?

Дон Пабло. Прощайте!

Донья Уррака. Прощайте, душа моя!

Дон Пабло. Уррака!

Донья Уррака. Что такое? Чему вы смеетесь?

Дон Пабло. Вы назвали меня своей душой?

Донья Уррака. Да, милый. Ну и что же?..

Дон Пабло. Ведь сегодня великопостная среда.

Донья Уррака. Негодник! Как вы можете смеяться над такими вещами! Я употребила это слово не в земном его смысле.

Дон Пабло. Так подарите же мне на прощание поцелуй вполне небесный, так сказать, херувимский...

Донья Уррака (целует его). Не кощунствуй!

Дон Пабло. Прощай, сердечный друг! Значит, в пятницу утром.

Донья Уррака. В пятницу?.. Но ведь это...

Дон Пабло. Э, клянусь телом Христовым[2]!.. Пятница — это же день Венеры. Итак, в пятницу. Прощай! (Уходит.)

Донья Уррака (одна). Как жаль! Такой прекрасный человек, с таким добрым сердцем — и такой безбожник, сущий язычник! Рано или поздно, а его надо обратить в истинную веру. Грешно отдавать такую душу в лапы дьявола.

Бой часов.

Четыре часа. Ах, сейчас должен явиться со своими душеспасительными наставлениями отец Бартоломе! Надо приготовить ему варенье из роз и мараскин. (Открывает шкаф и достает угощение.) Теперь прочту главу из Фомы Кемпийского[3], которого он мне дал... Мне это необходимо... Пабло совсем сбил меня с толку... Где же книга?.. Стой! Как это гитара здесь очутилась? Нужно ее убрать... Ей здесь не место... (Берет гитару и наигрывает.) Как хорошо настроена! Ла-ла-ла-ла... Такой не найдешь... Пабло всегда уж сумеет выбрать подарок!.. (Поет.) Ла-ла-ла-ла... «Мой духовник...» Прямо как на грех научил меня Пабло этой песенке, вот напев ко мне и привязался... Впрочем, разве песня — грех? Mi спустилось... (Поет.) Ла-ла-ла-ла... «Мой духовник, мой духовник... мой духовник... Мой духовник мне говорит: «Борися с плотию, мой сын, и просиди три дня на хлебе и воде». Тут Марикита позвала: «Идем-ка ужинать со мной!» К чертям духовника!»

Входит брат Бартоломе.

Донья Уррака. Ах!