выпрыгнуть. Но тогда он наверняка расшибся. Не хотите пройтись по путям? — предложил он.
— Значит, обнюхиваешь гальюн, смотришь на стрелки и делаешь выводы? — язвительно спросил Римо.
— За это я получаю хорошие баксы, — серьезно ответил Мелвис. — Идем.
Они прошли вдоль путей милю, другую, третью.
— Тела я не вижу, — проворчал Чиун.
— Очень странно, — отозвался Каппер.
— Почему странно? — полюбопытствовал Римо.
— Да потому что на таких локомотивах установлены прерыватели. Машинист каждые сорок пять секунд должен отправлять на прерыватель сигнал. Если сигнал не поступит, автоматически включится пневматический тормоз, и тепловоз остановится. Дизель шел на скорости примерно восемьдесят миль в час, значит, отсюда до места происшествия он ехал пятьдесят секунд.
Если бы машинист выпрыгнул, дизель успел бы остановиться. Выходит, он не выпрыгнул. Точка.
— Может, радиоуправление? — предположил Римо.
— Технически вполне возможно. Но мне неохота рассматривать твою версию. Понимаешь, о чем я?
— Мы занимаемся не тем, чем надо, — • сказал вдруг Чиун.
— Как это понимать, старичок?
— Мы ищем мертвого машиниста, а должны искать живого японца.
— Боже милостивый, помолчи! Я дал себе торжественное обещание не произносить ни слова о том, что было в Небраске. Не заставляй меня нарушать клятву.
— Что ж, и нынешнюю катастрофу спишем на наркотики? — осведомился Римо.
— Нынешнюю? Нет, здесь другой коленкор. Авария тут происходит во второй раз. Значит, причина в плохом состоянии полотна, или не сработало переключение стрелок, или забарахлил семафор. Все, ребята, я продолжу работу только после того, как уберут трупы. Поэтому я, с вашего позволения, пойду в какой- нибудь симпатичный мотель и всхрапну. Устал как собака.
Провожая Мелвиса взглядом, Римо обронил:
— Папочка, напомни мне, чтобы я сказал Смиту, что этого парня надо выкидывать с работы.
Чиун не ответил. Римо обернулся и увидел, что мастер Синанджу к чему-то принюхивается.
— В чем дело? — спросил Римо.
— У тебя тоже есть нос, ленивец.
Ученик потянул носом.
— Чувствуешь? — спросил его Чиун.
— Что?
— Тяжелый, вонючий запах.
— Кукурузой пахнет, — признался Римо.
— В этих местах кукуруза не растет.
— Хочешь сказать, что наш самурай прячется в кустах?
— Сейчас мы с тобой пойдем на запах и убедимся, — бросил учитель и двинулся вперед.
Римо, вздохнув, последовал за ним. Они отшагали вдоль рельсов еще милю, и тут пахнуло откуда-то сбоку. Чиун так и зарыскал глазами по сторонам, на лице его появилось выражение решимости.
Местность была совершенно ровная, и спустя какое-то время оба ассасина заметили, что в пыли просматриваются следы. Римо не мог не узнать их. Именно такие отпечатки — обувь без каблуков — они обнаружили в Мистике и Тексаркане.
— Явно следы ронина. Конечно, если только здесь не приземлился парашютист, который к тому же унес парашют с собой, — заключил Римо.
Они вошли в ореховую рощицу. На одной из полян цепочка следов прерывалась. В этом месте, похоже, кто-то взрыхлил землю. А дальше следы возобновлялись, но уже совсем другие следы! Появился абрис туфель европейского образца, с ясно различимыми каблуками. И еще множество других отпечатков.
— Ну и ну, — только и проговорил Римо.
— Здесь ронин снял с себя облачение, — пояснил Чиун. — Взгляни, вот совершенно ясный отпечаток до.
— Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть. Правда, я не знаю, что такое до.
— Ты бы назвал его кирасой.
— Может, и назвал бы, если б знал, что это такое.
— До — это грудной панцирь ронина.
Кореец наступил на след с каблуком. Обувь оказалась того же размера.
— Идем, медлительный!
— Так ведь не я оплакиваю потерю ногтя.
Мастер Синанджу, сверкая глазами, обернулся к Римо.
— Ты меня оскорбил!
— Нет, просто хотел намекнуть, что я полноправный мастер, а не оруженосец какой-то. Может быть, и я заслуживаю некоторого уважения?
— Когда мы встретимся с ронином вновь, твой долг — швырнуть ему в лицо палец.
— Я обдумаю твое предложение, — отозвался ученик.
Чиун сунул руки в рукава кимоно. На лице его мелькнула презрительная усмешка.
— Настоящий мастер не стал бы колебаться, — проворчал он.
— А что, если я сам стану для него перстом судьбы? — вполголоса произнес Римо.
Они снова двинулись вперед. Следы оборвались у асфальтовой дороги. Ассасины осмотрелись. На одной стороне улицы они заметили закусочную, на другой — мотель «Чизапик».
— Надо поискать его там, — заявил Чиун.
— Что может призрачный ронин делать в мотеле?
— Ожидать своей судьбы, — ответил кореец, подобрал полы кимоно и засеменил в сторону мотеля.
Портье сообщил вошедшим, что он всегда к их услугам. Чиун спросил его, в какой комнате он может найти своего японского друга, чья фамилия, к несчастью, вылетела у него из головы. И портье действительно помог.
— Мистер Бацука у себя. Номер три-Си.
— Как он сказал? Базукин? — спросил Римо возле лифта.
— Бацука.
— Это имя или фамилия?
— Поинтересуйся у негодяя, прежде чем мы проломим его проклятый череп, — прошипел учитель.
— Не забывай, что в случае заварухи нам придется объясняться со Смитом.
— Римо, когда мной двигает гнев, мелочи меня не интересуют. Я полагаюсь на тебя. Сдерживай меня до тех пор, пока не узнаешь всю ерунду, что тебе необходима.
Лифт отвез их на третий этаж. Неслышно ступая по красному ковру, они прошли по коридору. Номер три-Си оказался справа.
Ассасины встали у двери и прислушались.
— Новости Си-эн-эн передают, — прошептал Римо.
— А я слышу биение сердца, какое я уже слышал прежде, — отозвался Чиун.
— Стучимся или вышибаем?
Кореец задумался. Вокруг глаз его разбежались лучики.
— Нельзя вызывать у него подозрений, иначе он совершит сеппуку.
— Значит, стучимся. — Римо забарабанил по косяку. — Я слесарь! Проверка канализации!
Мастер Синанджу припал ухом к двери.
— Не хочет открывать, — прошептал он.
— Очень глупо с его стороны. — Римо стукнул еще раз. — Откройте, я слесарь!
Чиун отпрянул от двери. Глаза его сузились.
— Жди здесь! — бросил он и скрылся за углом.
Римо решил, что учитель хочет выбраться на балкон и перекрыть пожарную лестницу. И потому растерялся, когда в мотеле внезапно завыла пожарная сирена.
