— Хотите, чтобы я вмешался? — спросил Римо.
— Нет. Я хочу, чтобы ты нейтрализовал одну и конкурирующих сторон. Я имею в виду находящуюся на подъеме мафиозную группировку, известную как клан Дамброзио.
— Это не их гориллу я недавно сцапал?
— Я не следил, — нетерпеливо буркнул Смит. — Их штаб-квартира находится в Сан-Франциско. Они увидели, что в Миннеаполисе для них открывается новое поле деятельности. Наша задача не пустить их туда, а уж в Сан-Франциско с ними разберутся местные правоохранительные органы — без нашего вмешательства.
— Усек, — сказал Римо; он был настроен благодушно, поскольку за весь год это было первое задание, которое не требовало от него больших усилий.
— Семейство Дамброзио назначило встречу с одним из местных поставщиков в отеле «Рэдиссон Саут» — это в районе аэропорта Твин Ситиз, — продолжал Смит. — Надо сделать так, чтобы встреча не состоялась. Ты включен в списки обслуживающего персонала.
— Зачем мне нужно прикрытие для самой обычной операции? — поинтересовался Римо.
— По самой обычной причине — безопасность, — сказал Смит и положил трубку.
Римо находился в аэропорту Логана. Если бы у него в тот момент было паршивое настроение, он не преминул бы вырвать с корнем телефон-автомат, с которого звонил боссу. Вместо этого он поспешил к стойке бронирования, зная, что сверхпедантичный Смит наверняка уже заказал ему билет — разумеется, на самый дешевый рейс.
— Меня зовут Римо, — представился он, подойдя к стойке. — У вас есть для меня билет?
Служащий проверил по монитору и спросил:
— Римо Боззоне?
— Пусть будет Боззо, — согласился Римо, которому было не привыкать заимствовать имена у людей, которые даже не подозревали о его существовании. Вообще-то большую часть жизни он был Римо Уильямс. Пока не попал на электрический стул.
— Как, как?
— Римо Боззо. Это я.
— Боззоне.
— Боззоне — это тоже я. — Римо, великодушно улыбнувшись, извлек из кармана водительское удостоверение и сунул его чиновнику под нос, предусмотрительно прикрыв пальцем фамилию.
Убедившись, что перед ним тот же самый человек, который изображен на фотографии, и что по крайней мере с именем он не обманул, служащий не стал лезть в бутылку.
— Могу вас порадовать, сэр, — радостно сказал он.
— Неужели я полечу на самом безопасном в мире самолете?
— Нет. Вы полетите первым классом.
Римо поморщился:
— Не надо. Оставьте меня во втором.
— Но в отсеке первого класса гораздо просторнее. Можно спокойно вытянуть ноги.
— Не волнуйтесь, мои ноги прекрасно складываются в коленках.
— Но это бесплатно.
— Это меня не касается. За меня платит фирма.
— Бесплатная выпивка...
— Я лучше водички попью, — стоял на своем Римо. — Мы с Бахусом уже давно в ссоре.
На лице скучавшего до тех пор клерка обозначился живой интерес.
— И все же — чем вас не устраивает первый класс?
— Там у стюардесс слишком много свободного времени, — серьезно ответил Римо.
Клерк посмотрел на Римо так, словно это был Джон Уэйн Гейси, восставший из гроба. Римо в свою очередь смерил его взглядом Джона Уэйна, специально воскресшего, чтобы разобраться со своим тезкой.
В конце концов клерк, тяжело вздохнув, произнес:
— Свободных мест во втором классе нет. Полетите другим рейсом?
— Я спешу. Здесь где-нибудь можно купить багажную сумку?
— Посмотрите в центральном зале.
— Отлично. Давайте билет.
Схватив посадочный талон, Римо направился к магазинчику, где торговали различными сувенирами. Там он по кредитной карточке приобрел коричневую кожаную сумку с крохотным навесным замком.
— Одобряю ваш выбор, — сказал продавец, возвращая ему карточку вместе с квитанцией. — Это отличная сумка.
— Меня интересует только вот это. — С этими словами Римо забрал замок и металлическое кольцо, на котором болтались два миниатюрных плоских ключика, и направился прочь.
— Сэр, а как же ваша сумка? — закричал продавец ему вслед.
— Оставьте себе, — сказал Римо.
Зайдя в туалет, Римо зажал дужку замка большим и указательным пальцами и принялся энергично тереть ее. Не прошло и минуты, как металл на глазах начал истончаться и вытягиваться в длину. Сочтя длину дужки достаточной, Римо продел кончик в квадратное отверстие «молнии» на брюках и, зацепив замок за петлю, защелкнул его.
Сняв ключи с кольца, он сунул один в итальянский кожаный мокасин, одетый на босу ногу, а другой — в карман бежевых хлопчатобумажных брюк. Оставалось надеяться, что металлодетектор ничего не обнаружит.
Так оно и случилось.
День обещал выдаться удачным.
До Миннеаполиса лететь было недолго. Стюардесса с короткими рыжевато-каштановыми волосами и зелеными изумрудными глазами при виде его крепкого мускулистого тела и в меру симпатичного лица обворожительно улыбнулась, после чего произнесла фразу, которую Римо миллион раз слышал от стюардесс:
— Желаете кофе, чай или меня?
Эта по крайней мере улыбалась. До нее у многих на лице было написано выражение мольбы или надежды. Некоторые буквально плакали навзрыд. Особенно ему запомнилась одна крашеная блондинка, которая устроила настоящую истерику — она схватила нож для бумаги и приставила его к трепетно дрожавшей жилке на своей шее, угрожая покончить с собой прямо в проходе, если Римо поведет себя не по-джентльменски и жестокосердно отвергнет ее притязания.
— Я ничего этого не пью.
Такой ответ не мог удовлетворить ее. Римо давно обнаружил, что рыжеволосые женщины не признают слова «нет».
— Но вы же даже не попробовали меня на вкус, — жалобным тоном промолвила она.
— На вкус ты такая же, как все рыжие. Я достаточно их перепробовал. К тому же сегодня меня больше тянет на ослепительных блондинок. Извини.
Рыжеволосая, ни секунды не мешкая, окликнула пепельную блондинку, ту, что сопровождала пассажиров к самолету.
Она привлекла ее к себе и принялась что-то нашептывать ей на ухо. Блондинка покосилась в сторону Римо, и в ее пронзительно синих глазах можно было прочесть неподдельный интерес.
Наконец она оживленно закивала, и обе направились к Римо.
— Сэр, может, вы пройдете с нами на кухню? — предложила рыжеволосая, сама любезность.
— Зачем? — подозрительно спросил Римо.
— Там больше места.
— Для чего?
— Вы будете упражняться с Линетт, а я посмотрю.
— Ты что — будешь просто смотреть?
— Это лучше, чем всю дорогу до Миннеаполиса скакать на вибраторе, — с подкупающей искренностью
