— Но почему? Пентагон одобрил.
У Боулта екнуло сердце. Это было в 1991 году. Он прекрасно понимал: человек в его положении не может отменять собственные решения. К каким бы пагубным последствиям они ни вели. Он почувствовал себя словно в западне. Пойти на попятную значило бы проявить слабость. Более того, это значило расписаться в своем полном невежестве. Он не мог этого допустить. В корпоративной Америке такое не прощалось; двуногие акулы только и поджидали удобного случая, чтобы оттяпать задницу у зазевавшегося сослуживца.
— Интуиция подсказывает мне, что ваш проект обречен, — решительно заявил Ример Боулт. — Мы не будем им заниматься.
Никто не пытался оспорить его решение. Это позволило ему еще три года получать жалованье, выражавшееся шестизначными цифрами, не считая различных надбавок. Между тем положение «Веб Тек», затратившей шесть миллионов на разработку правительственного заказа, чтобы затем спустить его в канализацию, резко пошатнулось. В снабженном кондиционерами офисе Римера потянуло жареным. Наконец компания обратилась в агентство по трудоустройству с целью подыскать ему новое место работы.
С первых минут собеседование в «Куантум Ньютрино Меканикс» не предвещало ничего хорошего.
Собеседник Боулта сразу обратил внимание на пробел в его резюме.
— У вас не отмечено никакого места работы и период с восемьдесят четвертого по восемьдесят седьмой год.
— Да, это так, — вынужден был признать Боулт, понимая, что невозможно отрицать очевидное.
— Вы работали в это время?
— Да.
— В каком качестве?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — со всей прямотой, на какую только был способен, сказал Боулт.
Собеседник часто-часто заморгал:
— Простите, мистер Боулт?
Боулт откашлялся и проникновенным топом произнес:
— Я связан контрактными обязательствами не разглашать эти сведения.
— Вы состояли на какой-то правительственной службе?
— Я не могу подтвердить этого, — ответил Боулт.
— Э-э... но мистер Боулт, не могли бы вы хотя бы намекнуть? Этот пробел в биографии, он наводит на неприятные мысли.
Боулт лишь покачал головой. Положение было щекотливое. Он понимал, что такой пробел в биографии можно истолковать по-разному. Может, он в это время пил запоем или чрезмерно увлекался наркотиками. Если у них сложится такое впечатление, тогда он погиб.
Его собеседник как-то растерянно посмотрел по сторонам.
— Возможно, ваша работа имела какое-то отношение к национальной безопасности? — высказал он отчаянную догадку.
Ример Боулт решил до конца держаться принципа «ни правда, ни ложь».
— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предположение, — сказал он.
Интервьюер заметно оживился. Взгляд его смягчился.
— Мистер Боулт, — произнес он, откидываясь на спинку кресла, — должен сказать, что ваша кандидатура нас вполне устраивает. «Куантум Ньютрино Меканикс» давно искала именно такого человека.
Боулт позволил себе улыбнуться. Он принадлежал к той породе людей, которые, едва оторвавшись от материнской груди, начинали искать новую. Ему был знаком запах свежего молока, и теперь он его чувствовал.
Проблема состояла в том, что для оборонной отрасли наступали не самые лучшие времена, а Ример Боулт за все то время, пока его обхаживала «Куантум Ньютрино Меканикс», ни разу не удосужился поинтересоваться, чем же все-таки занимается эта уважаемая компания. Его интересовал лишь размер его жалованья.
Однажды — это было через год или два после падения Берлинской стены — Римеру сказали, что конгресс зарубил программу «Звездных войн».
К тому времени Боулт уже настолько освоился в стенах «Куантум Ньютрино Меканикс», что чувствовал себя совершенно уверенно на совещаниях любого уровня. Он понял, что главное — это использовать в речи «умную» терминологию. В тот год в моде были такие словечки, как «синергия» и «внешние источники финансирования».
— Нет проблем, — заявил Боулт тоном, каким отдают приказ: пленных не брать.
Лица сидевших за столом мореного дуба управляющих выражали замешательство. Наконец один из них нашел в себе силы не согласиться.
— Но это заморозит наши проекты, — сказал он.
— Так разведите костер, чтобы они не замерзли, — изрек Боулт.
— Нечем.
— Потрите две палочки друг о друга. Или воспользуйтесь увеличительным стеклом.
Боулт забыл о своих словах, как только совещание закончилось. Это был всего-навсего афоризм. Ример Боулт, который теперь предпочитал, чтобы его называли не «мистер Боулт», а «P.M. Боулт» — ему казалось, что инициалы внушают больше уважения, — осуществлял руководство корпорацией при помощи афоризмов. У него под началом работали толковые люди, обладавшие хорошим воображением. Все, что от него требовалось, — это задать им верное направление.
Он не забыл, что посоветовал им развести костер, но слова об увеличительном стекле совершенно выскочили у него из головы. Оказалось, что кое-кто их запомнил и, более того, воспринял как руководство к действию. Однажды отдел перспективных разработок — иначе R&D — представил на его рассмотрение некую модель.
— Кто притащил сюда этот диск? — недовольно спросил Боулт, показывая пальцем на установленное под софитами нечто грязно-бурого цвета, имевшее форму диска.
— Это наше будущее.
— Диски давно никто не метает, — ворчливо заметил Боулт.
— Я прошу вас выслушать, — сказал Бартоломью Мич, инженер из отдела перспективных разработок.
Боулт был человеком настроения. В тот день он был настроен снисходительно, а потому кивком дал понять, что согласен.
Презентация была проведена на высшем уровне. Здесь были и слайды, и видео с мультипликацией а-ля Уолт Дисней, и шесть человек в белых халатах с лазерными указками. Все это сопровождалось потоком заумных терминов типа: алюминизированные пластмассы, солнечные батареи и пр.
В итоге Р.М. Боулт ни черта не понял. Пытаясь сохранять на лице многозначительное выражение, он сосредоточенно пялился на загадочный аппарат.
— Давайте-ка сначала, — сказал он наконец. — Чтобы было понятно даже моей бабушке.
Они начали сначала.
— Аппарат работает на солнечной энергии.
— Он вращается по околоземной орбите.
— И делает то, в чем заинтересована Америка.
Ример нахмурился. Он все еще никак не мог уразуметь сути. Как вдруг он услышал слова, которые тронули его душу.
— Благодаря этому аппарату «кью-Эн-Эм» получит грандиозное ускорение, — сказал Бартоломью Мич.
— Ну что ж, мне нравится, — сказал Боулт.
Общие ликование и восторг.
— У меня только один вопрос, — сказал Боулт после очередной презентации, из которой он в очередной раз ничего не понял.
