к администрации, «пустил шептуна» при упоминании Наитемнейшего. Называет себя не грешником, а по земному обычаю — бичом. И еще… Нарушает установленные в Тоске правила обращения. Упорно обзывает членов Дад и Сучки — животными и чудом в перьях. Конкретно: петухами, козлами и козами. Убедительно просим принять меры к подонку. Рапорта на Ваше имя и на имя Главного Круторога готовы.
Святой соболезнующе вздохнул, достал бланк, на котором было отштемпелевано «Епитимья».
— Кто такой, нечестивец?
— Ну, Митька. — Буркнул тот.
— Без «ну», — обозлился архангел, — не запрягал… Митькой звали! А теперь, грешник номер такой- то. Понял?
— Ну понял. Грешник 1013774…
Гавриил завизировал бланк.
— Пойдешь на 15 суток в выгребную яму. Распишись.
И архангел ткнул перстом в отчеркнутую галочку. Грешник поставил на епитимье закорючку и, прихваченный мощными ручищами Дадовцев исчез из кельи.
Председатель Сучки завершил свой кляузный шедевр и, преданно склонясь, вручил его Ахенэеву.
— Иди, — распорядился Владимир Иванович. — Кому следует, оповестят…
Сбесившийся торжествующе ожег взглядом Гавриила и, с силой хлопнув дверью, удалился.
Ахенэев сунул пасквильное сочинение в карман, с усмешкой подумав, что образец подобного творчества в дальнейшем может пригодиться.
— Сын мой! — Святой проводил глазами исчезнувшую в недрах куртки фантаста жалобу, плаксиво промямлил. — К чему тебе эта ересь? Свежая параша, как принято выражаться в Тоске, не более… Отдай мне ее, не заставляй страдать слугу Господня…
Владимиру Ивановичу стало не по себе от того, что архангел клянчил какую-то жалкую бумажонку. Вероятно, она действительно представляла опасность или хранила какую-то тайну.
Отдавать «шедевр» не хотелось, но Гавриил так назойливо плакался, так притворно стонал и охал, что Ахенэев не устоял, полез за документом. Он достал испещренные каллиграфическим почерком листы и мельком пробежал глазами начало.
«Наиглавнейшему Инспектору по Наиважнейшим делам от сбесившегося 9000583.
ЖАЛОБА.
Довожу до вашего сведения, что святой архангел Гавриил, вместо того, чтобы направлять грешников на путь исправления земных пороков и ошибок, в рабочее время, при закрытых дверях занимается черт-те чем, а именно: …»
В этот момент ручка замка опустилась, задергалась и архангел, испуганно выдернув у Владимира Ивановича «шедевр», разорвал его в клочья и бросил в мусорную корзину.
В келью стремились войти, но пружина механизма от удара распоясавшегося председателя сработала и замок защелкнулся. Ручку отпустили, а спустя минуту из-под двери выскользнул конверт. Раздались удаляющиеся шаги неизвестного почтальона. Гавриил наклонился, поднял письмо с пола, распечатал и, прочтя, засобирался.
— Приглашает Главный Круторог. Неужели и там успел опарафинить сучий сын? Прости, Господи!
— Заждался… — Чертило нервно сжал скулы, приветственно кивнул Ахенэеву и боднул в сторону широкого кожаного дивана у стены. — Присаживайтесь. А к вам, святой отец, отдельная просьбочка. Пройдите в соседнюю комнату. Там, как раз, грешница по вашему профилю, мается.
Святой понимающе кхекнул и, сутулясь, прошмыгнул в приемный покой, отделенный от кабинета Главного двойными дверями-порталами.
Начальник Чертоломного отдела, прытко подскочив к дверям, задвинул запоры.
— Ну, как показалась Тоска? — Оглушительно заревел чертило. — Да, кстати, забыл представиться — мракобес-осветлитель первого ранга Тьмовский.
— Можно потише, — Владимир Иванович смущенно поморщился и пошерудил мизинцем в заложившихся ушах.
Главный Чертолом приложил узловатый палец к рылу и указал на телефон. Затем, стараясь не стукнуть о паркет копытом, прокрался к аппарату и выдернул шнур из сети.
Ахенэев боязливо втянул голову в плечи и, ничего толком не поняв, вытаращил на руководителя отдела глаза.
— Конспирация, — тихо произнес Тьмовский и облегченно перевел дух. Наконец-то, посланец Самого!.. Я — резидент! Внедрен 777 подразделением УРКИ: управлением розыска копытных- инакомыслящих. Имею много что сообщить…
Ахенэев смахнул испарину с лысины.
— Да?!.. Но какое отношение к этому имею я? Демон расплылся в понимающей улыбке.
— Не надо скромничать, камрад. Здесь — свои. Ваше инкогнито будет соблюдено. Мандат с собой?
Лишь теперь до Владимира Ивановича дошло и он, заелозив по коже брюками, зашарил по карманам, в поисках контрамарки.
— Так это ваши ребята меня шмонали у турникета? — Ахенэев блеснул выуженным из обихода Тоски словечком. — Лихие молодцы, нечего сказать…
— Примите извинения! С ними провели воспитательную работу. Но я — о деле. Информации скопилось — невпроворот, а надежного связного нет. Последнего сегодня сожрали. — Главный сделал приличествующее данному моменту скорбное лицо, но тут же снял с себя маску.
— Как сожрали? — Фантаст аж привскочил на месте, нутром уловил кончик интереснейшего сюжета.
— Молча! Схавали, только рога с копытами мелькнули. В террариуме у Наитемнейшего для подобных целей имеются мутанты: генетически выведенные гибриды дракона и аллигатора. Брр… Проглатывают любого черта. — Тьмовский запрядал от отвращения ушами. — Ценный был агент. Способный…
Глава Чертоломов приумолк, на мгновение задумался, затем пессимистично добавил:
— Что ж, как в той песне: было, было, было — но прошло… Однако, пока Гавриил поправляет заблудшую… обговорим детали. Как, вообще-то, на первый взгляд, Тоска?
Владимир Иванович смежил веки.
— Если со слов архангела, то — полный ажур. Тишь, гладь, да божья благодать! А чисто интуитивно — тоскливо…
— Вот то-то и оно, что тоскливо! — Вызверился Главный. — Сплошная показуха! А копни поглубже — мрак да гниль. Весь Гумос погряз в коррупции. Осветлители во главе с Наитемнейшим превратили третий круг в идеологически замаскированное личное предприятие по извлечению доходов. О мелких поделках, ширпотребе грешников я и не говорю… Невольно вспоминается прошлое… Осветлитель! Это звание присваивали избранным, достойным. Рыцарь на земле, осветлитель — в аду! А нынче что творится? Ритуал посвящений — профанация! И когда… На 31 тысячелетии существования Тоски, по старому стилю… Нужна срочная чистка кадров!
Ахенэев заворожено внимал речам начальника Чертоломного отдела, нежданно-негаданно оказавшимся если не единомышленником, то здравомыслящим демоном.
Тьмовский оборвал излияния, взглянул на часы.
— Сейчас состоится сеанс спиритической связи с Вашим референтом. Вот действительно, пример для подражания! Молодой, перспективный, из хорошей семьи…
Главный Круторог поднял на уровень глаз старинный канделябр, энергично задышал, встряхнул увесистым медным шандалом и, с залихватским — э-э-э-х! — обрушил на оплавленные стеариновые языки весь воздух легких.
— Повернутый, — приготовил оценку действий главного Ахенэев, но в это мгновение свечи —
