Джил настойчиво твердила, что с ней все в порядке, и утром только попросила не упоминать о ночном происшествии при Эдди.
— Он будет переживать,— сказала она.— И кроме того, это не так уж важно.
Я согласилась, но, когда снова попыталась выспросить, что же произошло, Джил лишь отмахнулась от меня.
Теперь, за завтраком, она явно нервничала, но, судя по всему, в основном из-за предстоящего ей первого дня в человеческой школе.
— Я все еще не могу свыкнуться с тем, что так сильно отличаюсь от всех остальных,— негромко сказала она.— Я имею в виду — во-первых, я выше почти каждой здешней девушки!
Это была правда. Для женщин-мороек рост выше шести футов — обычное дело. Джил не была настолько высокой, но из-за стройного сложения казалась выше, чем в действительности.
— И я очень костлявая.
— Ты не костлявая,— сказала я.
— Я слишком тощая... В сравнении с ними,— заспорила Джил.
— У каждого есть свои особенности,— возразил Эдди,— Вон у той девушки уйма веснушек. Тот парень бреет голову. Не существует стандартов «нормальности».
Судя по виду Джил, она все еще сомневалась, но, когда прозвенел первый звонок, решительно направилась в аудиторию. Она пообещала встретиться с Эдди за обедом, а со мной — на физкультуре.
Я добралась до кабинета истории на несколько минут раньше других. Миссис Тервиллигер стояла у своего стола, перекладывая какие-то бумаги, и я нерешительно приблизилась к ней.
— Мэм?
Она подняла на меня глаза, поправляя на носу очки.
— Да? О, я вас помню. Мисс Мельбурн.
— Мелроуз,— поправила я.
— Вы уверены? Я могла бы поклясться, что вас назвали в честь какого-то места в Австралии.
— Что ж, зовут меня Сидни[9],— сказала я, сомневаясь, следует ли ей поддакивать.
— А! Значит, я не сошла с ума. Что ж, спасибо и на том. Чем я могу вам помочь, мисс Мелроуз?
— Я хотела попросить... У меня есть свободное время между уроками, потому что я уже сдала языки. И я подумала — может, вам нужен еще один ассистент... Как Трей.
Вышеупомянутый Трей уже находился в классе — он сидел за отведенным ему столом и сверял бумаги, Услышав свое имя, он поднял глаза и настороженно посмотрел на меня.
— Я учусь последний год, мэм. Поэтому, если вам нужно сделать какую-то дополнительную работу...
Миссис Тервиллигер рассматривала меня несколько мгновений, прежде чем ответить. Сегодня я позаботилась о том, чтобы прикрыть свою татуировку, но все равно у меня было ощущение, что учительница смотрит прямо на нее.
— Мне не нужен еще один ассистент,— напрямик заявила она. Трей самодовольно ухмыльнулся,— Мистер Джарез, при всех его недостатках, вполне способен разобраться во всех кипах моих бумаг.
Улыбка Трея после этого сомнительного комплимента исчезла. Разочарованная, я кивнула:
— Хорошо. Я понимаю.
Я уже собиралась было развернуться и выйти, но услышала:
— Нет-нет. Не думаю, что понимаете. Видите ли, я пишу книгу.
Миссис Тервиллигер помедлила, и я поняла — она ожидает, что ее слова произведут на меня впечатление.
— Про еретическую религию и магию в греко-римском мире. Эта книга на основе моих лекций в колледже Карл-тон. Захватывающая тема.
Трей закашлялся.
— И мне бы очень пригодился ассистент, чтобы помочь отслеживать информацию, выполнять разные поручения, всякое такое. Вас бы это заинтересовало?
У меня даже дыхание перехватило.
— Да, мэм. Заинтересовало бы.
— Чтобы вы получили признание за собственную научную работу, вам придется одновременно заняться каким-нибудь проектом. Проводить собственные исследования, написать собственный доклад. Не такой длинный, как моя книга, конечно. Вас что-нибудь интересует в той эпохе?
— Э-э... да.
Я с трудом могла поверить в такую удачу.
— Классические искусство и архитектура. Мне бы очень хотелось получше их изучить.
Теперь миссис Тервиллигер выглядела так, будто мои слова ее поразили.
— В самом деле? Тогда наш союз кажется идеальным. О, ну почти. Жаль, что вы не знаете латыни.
— Ну...
Я отвела взгляд.
— Вообще-то я... э-э... Я умею читать по-латыни.
Я бросила на нее быстрый взгляд. Сейчас преподавательница уже производила впечатление не пораженной, а ошарашенной.
— Замечательно. А как насчет...
Она печально покачала головой.
— Я даже боюсь спросить про греческий.
Прозвенел звонок.
— Идите и садитесь, а потом найдите меня в конце дня. Последний учебный час у меня для методической работы, поэтому у нас будет много времени, чтобы поговорить и должным образом заполнить бумаги.
Я вернулась за стол и получила одобрительный тычок кулаком от Эдди.
— Классно сработано. Тебе не придется ходить на настоящие занятия. Конечно, если она заставит тебя читать на латыни, это может быть похуже настоящих занятий.
— Мне нравится латынь,— совершенно серьезно сказала я.— Это весело.
Эдди покачал головой и очень, очень тихо проговорил:
— Не могу поверить, что ты считаешь нас странными.
Замечания, которые отпустил Трей на следующем уроке, были не такими приятными.
— Ну как, ты уверена, что обвела Тервиллигер вокруг пальца?
Он кивнул на нашу учительницу химии.
— Собираешься рассказать ей, что в свободное время расщепляешь атомы? Что у тебя в комнате есть реактор?
— Нет ничего плохого в том, чтобы...
Я оборвала себя, не уверенная, что сказать. Я чуть было не закончила: «в том, чтобы быть умной», но это прозвучало бы слишком хвастливо.
— Нет ничего плохого в том, чтобы иметь знания,— сказала я наконец.
— Конечно,— согласился он.— Когда знания достаются законным путем.
Я припомнила вчерашний странный разговор с Кристин и Джулией. Поскольку мне пришлось везти Джил к Адриану, я пропустила наши совместные занятия и не смогла разузнать насчет татуировки. И все- таки теперь я, по крайней мере, знала, почему Трей относится ко мне с презрением — хоть это и казалось абсурдным. Сегодня больше никто в школе не упомянул о том, что моя татуировка — особенная, но ко мне успели подойти несколько человек, спрашивая, откуда она у меня. Они были разочарованы, когда я ответила, что из Южной Дакоты.
— Послушай, я не знаю, с чего все решили, что моя татуировка прибавляет мне ума, но, если ты тоже так думаешь... Ну, не стоит. Это всего лишь татуировка.
— Золотая,— возразил он.
— Ну и что? Просто особые чернила. Я не понимаю, почему люди считают, будто чернила обладают
