Я устроилась напротив и поведала о событиях последнего сна.
— Сюжет, однако, развивается неторопливо, — сказал он, выслушав. — Секунд тридцать прибавилось?
— Это что-нибудь значит?
— Черт меня дери, если знаю.
Я прищурилась.
— Ты самый поганый толкователь на свете.
— Неправда. — Он облокотился на стол, подпер рукой подбородок. — Я хороший толкователь. Просто в твоем сне нечего толковать. Это плач подсознания о бесплодии. Скорее всего. А еще — свидетельство дурного музыкального вкуса. Ты каждый раз слышишь эту песню?
Я только вздохнула.
— Сон явно не пророческий, поскольку иметь ребенка ты точно не можешь. — Он с задумчивым видом побарабанил пальцами по столу. — А усыновить?..
— Это была моя дочь, — твердо сказала я. — Моя плоть и кровь. Я это чувствовала.
— Ладно. Не мне спорить с иллюзорным материнским инстинктом. Тем более что на самом деле это неважно. Содержание сна, я имею в виду. А что важно, как я понимаю, — так это потеря энергии.
Я готова была его обнять.
— Ну наконец-то. Ты признал, мать твою, что это важно.
— Сложилась повторяющаяся последовательность, которую уже нельзя считать случайной.
— И что же это значит?
— Ты хочешь слышать мнение самого поганого толкователя на свете?
— Черт… Говори уже!
— Будь ты человеком, я со всей уверенностью сказал бы, что тебя захватили.
Я вздрогнула.
— Что? Как это понимать?
Он задумался. Накрыл мою руку своей и рассеянно принялся поглаживать. Я не отреагировала, потому что в голове так и звенело слово «захватили». Тут же вспомнилась малышка Кейла.
«Чудовища… они летают в воздухе и приходят в человеческие сны».
— Мы оба знаем, — сказал наконец Данте, — что во вселенной есть множество сверхъестественных существ. Некоторые обитают в мире снов и не имеют никакого представления о гуманности. Как, впрочем, и ты. И не очень-то, честно говоря, они от тебя отличаются. Тоже жаждут человеческой жизни и энергии и высасывают их через сны.
— Но со мной же они не могут этого делать?
— Хм. — Он отпустил мою руку. — Вроде бы так. Ты не вырабатываешь собственной энергии. А тоже ее воруешь. Но кто их знает?
Я содрогнулась. При мысли о том, что какое-то существо — паразитирующее — захватило меня и высасывает жизнь, мне стало тошно. Хотя я и понимала, что делаю то же самое, и с моей стороны его судить — лицемерие.
— Но… что это может быть за существо?
— Понятия не имею. Не знаток.
— Ты же толкуешь сны! Должен знать все о сновиденных… тварях!
— Сверхъестественные твари — область Эрика, не моя. Спроси у него.
— Ты самый поганый толкователь на свете.
— Это я уже слышал. — На лице его вновь появилось насмешливое выражение. — Ну так как, займемся сексом?
Я встала.
— Нет!
Данте развел руками.
— И что тебе еще нужно? Полезную информацию ты на сей раз от меня получила. Неужели доза помешает… пусть и маленькая?
— Дело не в этом. — Я вдруг заколебалась. — Я… тебя уже знаю.
— То есть?
— Будь ты какой-то посторонний парень, я, может, и согласилась бы. Но ты уже… — другом я его назвать не могла, поэтому спешно искала подходящее слово, — знакомый.
Похоже, я основательно сбила его с толку. Вид у Данте стал довольно забавный.
— Не понимаю, суккуб.
— У меня есть друг. Я тебе говорила. Когда я сплю с каким-то случайным… посторонним человеком, то это как бы и не измена ему. Но с человеком, который…
— …тебе нравится?
Померещилось мне, или в глазах у него и впрямь мелькнула надежда, когда он это спросил?
— Ты мне не нравишься. Но, правда, и не противен. Дело в том, что ты не посторонний. И это будет изменой.
Он несколько секунд не отрывал от меня взгляда, и надежда — если она была, конечно, — растаяла.
— М-да, теперь меня не удивляет, что суккуба так легко принять за смертную женщину. Те же игры и полное отсутствие здравого смысла.
— Мне пора.
— Вечно тебе пора. Куда на этот раз? К какому-нибудь постороннему парню?
Я двинулась к двери.
— Нет, к Эрику. Возможно, он впрямь сумеет сказать мне что-то полезное.
— Я уже сказал тебе полезное!
— Не уверена.
— Ладно… дай-ка я закроюсь, и посмотрим, что скажет Ланкастер.
Я остановилась.
— Что значит «посмотрим»?
Данте выхватил из-под кассы ключи.
— Ты разбудила во мне любопытство. Хочу поучаствовать. Кроме того, ты должна мне за помощь, раз не хочешь переспать.
— Да уж, «помощь», — пробормотала я.
Он двинулся к двери вместе со мной.
— Тебе не приходило в голову, что мне твои беды вовсе не безразличны, хоть ты и считаешь меня бесполезным?
— Нет, — сказала я. — Не приходило.
Тем не менее я все же взяла его с собой в «Аркана лимитед».
Эрик распаковывал книги, когда мы вошли. Еще не подняв головы, почувствовал меня и улыбнулся.
— Мисс Кинкейд, как я… — Тут он заметил Данте и умолк.
Впервые за все время нашей дружбы я увидела в его глазах откровенную неприязнь. Это было непривычно. И даже пугало.
— Мистер Мориарти…
Данте кивнул.
— Рад вас видеть.
Судя по выражению лица Эрика, ответной радости он не испытывал. Старик выпрямился, подошел к стойке. Скрестил руки на груди и смерил нас обоих пристальным взглядом.
— Чем могу служить?
Ни обычной сердечности, ни предложения выпить чаю. Я неуверенно начала:
— Мы… то есть Данте… считает, что нашел ответ на мой вопрос.
Данте нацепил свою фирменную ухмылочку. Если он тоже питал к Эрику неприязнь, то скрывал ее
