никому не нравится. С тех пор прошли века, но где-то в глубине моего существа всегда жила я прежняя.
Я махнула официанту — такому молоденькому, что вряд ли ему стоило работать в подобном месте, — и показала пустой бокал.
— Джош, не обслужишь?
Он ухмыльнулся, забрал его у меня.
— Само собой. Повторить?
— Да. Впрочем… не хочется никого обижать, но это было слабовато.
Джош насупился.
— Что, правда? Сейчас настучу бармену по шее. Пригнать его сюда, чтоб извинился на коленях?
— Не стоит, — сказала я великодушно. — Пусть просто добавит лишний глоток алкоголя.
Он отвесил поклон и подмигнул.
— Как скажете.
Мэдди, когда он отошел, застонала.
— Вот… я бы никогда так не смогла. Кокетничать, да еще и с малолеткой…
— Смогла бы.
Она покачала головой.
— Нет. Я совершенно не умею разговаривать с мужчинами.
— Но со мной-то умеешь? И даже остроумно.
— Ты не мужчина. Я тебя не боюсь.
— А официанта Джоша боишься?
— Ну… нет, конечно. Просто стесняюсь. Зажимаюсь, нервничаю.
Я наклонилась к ней и сказала заговорщически:
— Открою тебе секрет. Все стесняются. Веди себя так, словно этого нет, и будешь суперзвездой.
Тут Джош принес вторую «Маргариту», и я еще немножко с ним пококетничала. Мэдди о чем-то задумалась. И вздохнула, когда он отправился рассчитывать других посетителей.
— Ты знаешь, что я спала всего с двумя парнями?
— И что?
— А то. Мне двадцать девять. Это ли не печально?
Я подумала о своем списке. Не сосчитаешь…
— Это говорит лишь о том, что у тебя высокая планка.
Она скорчила гримасу.
— Видела бы ты тех парней!..
— Так ищи хорошего. Их много.
У меня возникло ощущение дежавю. Словно я опять разговаривала с Тауни.
— Мне они не встречаются. — Мэдди снова вздохнула. — Если Сета не считать, конечно. Он точно хороший. Только вот о свидании помалкивает.
— Да?
Я вспомнила, что собиралась его поторопить.
— Ну, вечер с племянницами не в счет же, правда? — Она пожала плечами. — Впрочем, ладно. Я понимаю, он просто решил меня спасти. И благодарна ему. Кстати… Сет сказал Дагу, что тебе нужна елка. Какие-то проблемы с покупкой… времени нет?
Я застонала.
— Опять!..
— Что… не нужна? Или нужна все-таки?
— Честно? — Я покачала головой. — Мне все равно. Это мой друг Питер приставал с елкой, а Сет слышал разговор.
Она бросила на меня настороженный взгляд.
— Вы с Сетом довольно часто видитесь, да?
— С хорошими парнями можно и просто дружить.
Почему-то я до сих пор скрывала правду о наших отношениях. Повинуясь инстинкту, твердившему, что так надо.
— Эх… — Мэдди допила «Маргариту». — Держу пари, со своими девушками он обходится как с принцессами.
— Ага. — Я скривилась. — Пока принцессы не начинают командовать. Мне кажется иногда, что писательство — его единственная любовь.
Мэдди, к моему удивлению, не засмеялась и не возмутилась.
— Что ж, это цена, которую приходится платить за счастье быть с таким мужчиной. Оно того стоит.
Слова ее заставили меня задуматься. Может, она права? Не слишком ли строго сужу я Сета за его рассеянность?
Покончив с обедом, мы, слегка подвыпившие, отправились на работу. И когда вошли в магазин, я подтолкнула Мэдди локтем.
— Слушай, есть предложение. Сделай на следующей неделе три авантюрных шага.
Она посмотрела на меня с испугом.
— Как это — авантюрных?
— Не знаю. — Тут я заподозрила, что я, пожалуй, пьянее, чем думала. — Для тебя авантюрных. Сходи в ночной клуб. Накрась губы яркой помадой. Неважно. Все, что я знаю, — это что потом устрою тебе экзамен, идет?
— Легко сказать. — Она нахмурилась, отворачиваясь. — Глупость какая-то. Вот так, ни с того ни с сего, возьми и сделай…
Мгновением позже я услышала голос Сета:
— Мне показалось, или ты вправду велела ей сходить в ночной клуб?
Мэдди уже отошла от меня, и я сомневалась, что она примет вызов. Увы… Я повернулась к Сету.
— Пытаюсь сделать ее жизнь ярче.
— Выпивая среди бела дня? — поддразнил он.
— Ты вроде книгу дописываешь? Позже поговорим. У меня полно работы.
Прогоняя его, угрызений совести я не испытывала, поскольку нам в любом случае предстояло вместе поужинать. Он отправился писать, и я поспешно взялась за дело. Предпраздничная горячка была в разгаре, а кое-кто из сотрудников болел, поэтому в тот день я работала не в кабинете, а за кассой. Мэдди сидела за соседней. С клиентами она разговаривала бойко, весело, и это радовало.
Перед закрытием я подошла к газетной стойке. Просмотрела заголовки, ища… сама не знаю что. Все вспоминался тот утонувший бедняга. То ли о нем хотелось узнать побольше, то ли найти что-то такое, что помогло бы разобраться с моими снами. Увы, ничего интересного в газетах я не увидела.
Ужинать мы с Сетом поехали на площадь Пионеров, где места для парковки, разумеется, не нашлось. Оставили машину в трех кварталах от ресторана и, пока шли к нему, успели замерзнуть. Прогуляться, однако, стоило — кухня в этом ресторане была каджунская, из самых моих любимых, такая острая, что согревала мгновенно. И тоуфи и суп из стручков бамии способны разогнать любое уныние.
Мы заканчивали десерт, когда зазвонил мой мобильник. Номер высветился незнакомый.
— Алло?
— Привет, Джорджина. Это Винсент.
— Привет, — откликнулась я удивленно.
— Слушай… мне нужно с тобой поговорить. Не по телефону. Мы можем встретиться?
— Сейчас?
— Да… это важно.
Я взглянула на Сета, доедавшего хлебный пудинг. Судя по его довольному виду, вряд ли он стал бы возражать против прихода Винсента.
— Я сейчас с Сетом…
— Отниму всего несколько минут, — пообещал Винсент.
