— Никогда больше не поступай так со мной. Никогда.
— Но я же была рядом. Я бы услышала твои крики и прибежала на помощь.
— А если бы она меня усыпила? Скажем, хлороформом? Господи, Джорджина, она меня за ногу трогала!
— Для вас — просто Джинджер.
— Тебе хоть удалось узнать что-нибудь полезное? Ты же не в ванной была, правда?
— Конечно нет. Я проникла в ее кабинет и порылась в нужных бумагах.
— Проникла в чужой кабинет! — застонал Сет.
— Эй, я же исчадие ада! Да и вообще, она сама нас впустила.
— Нашла что-нибудь?
Продолжая следить за дорогой, я нащупала сумочку, порывшись в ней, достала фотографию и протянула ее Сету.
— Это оно? — спросил он.
— Я не уверена. По описанию похоже, но полной уверенности у меня нет.
— Вот как.
Сет долго рассматривал фотографию, а потом сунул ее обратно в сумочку. Помолчав немного, я спросила у него:
— Правда, я не была такой ужасной фанаткой? Или я тоже вела себя как полная идиотка?
— Господи, ну конечно нет, — удивился он. — Ничего подобного. Ты была такая очаровательная, такая милая и…
Он запнулся, но сказанные слова будто повисли между нами в воздухе.
— Ты была совсем другой, — все-таки договорил он. — Ничего похожего…
Хриплые нотки в его голосе говорили, что за этими словами стоит какое-то чувство, но какое — я понять не смогла.
Задавая этот вопрос, я ничего не имела в виду, просто хотела поддержать разговор. Однако в последнее время, о чем бы мы ни говорили, за словами всегда стояло что-то еще. Я вдруг вспомнила, как мы познакомились, тогда я даже не знала, кто он такой. Я сразу же сказала ему, что Сет Мортенсен — мой любимый писатель, даже не зная, что это он. В отличие от Мэри я не следила за его жизнью по Интернету и не знала, как он выглядит. Сет прокашлялся.
— И что… что ты будешь делать с этой фотографией?
Я обрадовалась, что он сменил тему, и быстро ответила:
— Попробую показать кому-нибудь, кто в этом разбирается. Может быть, Эрику. Или Данте.
Снова повисла неловкая пауза, я почувствовала как нарастает напряжение. Данте. Совершенно невинная ремарка повлекла за собой большие последствия. Я ожидала, что Сет еще раз попробует сменить тему, но не тут-то было:
— Так странно видеть тебя вместе с Данте…
— А с кем-нибудь другим не странно?
— Ну…
Даже не глядя на него, я могла сказать, что сейчас в его глазах появилось задумчивое, рассеянное выражение, обычно говорившее о том, что он пытается подобрать правильные слова. Раньше я обожала этот взгляд, но сейчас я напряглась, ожидая, что он скажет.
— Нет, конечно, в любом случае — странно. Но каждый раз, говоря с ним, я думаю, что…
— Только не говори, что я достойна лучшего, а то я остановлю машину, и мы так тут и останемся.
— Мм, нет. Я собирался сказать, что он не похож на парня твоей мечты.
— Это почти одно и то же, — заметила я. — Ты говоришь совсем как Хью и все остальные. Как вы меня достали! Ну правда, какая разница, с кем я встречаюсь. Вы все равно будете недовольны.
— Неправда, — возразил Сет. — Просто… рядом с ним ты становишься более мрачной и циничной, Не похожей на себя… Может, это звучит глупо, учитывая, кто ты такая, но ты… ты — сила, которая несет добро в мир.
— Ой, слушай, перестань, — скривилась я.
— Да нет, я правда так думаю. Ты, конечно, исчадие ада, но людям нравится быть рядом с тобой. Тнои слова, твоя улыбка покоряют всех. Ты милая, добрая, тебе не все равно, что происходит с другими… но когда вы с Данте вместе, такое впечатление, что весь свет, который ты излучаешь, вдруг меркнет.
— Этот свет померк уже давно, — с горечью сказала я. — Задолго до того, как появился Данте.
— Нет, не померк. Свет — внутри тебя, и тебе надо встречаться с тем, кто видит его, кто любит тебя за это и хочет помочь тебе дарить этот свет миру.
У меня был такой мужчина, подумала я. Этот мужчина — ты.
— Мы с Данте подходим друг другу, что бы вы все ни думали. Он понимает меня.
— Нет, — отрезал Сет.
Он говорил тихо, но в его голосе сквозила ярость.
— Не понимает.
— А у меня что, есть выбор? Ты ставишь меня в безвыходное положение. Ты прекрасно знаешь, что я не могу встречаться с хорошим человеком. Я не хочу рисковать, не хочу причинять боль другим людям, но и не хочу оставаться одна. У меня нет выбора.
— Нет, этого не может быть. До того, как мы с тобой начали встречаться, все было по-другому. Ты не напивалась и не занималась любовью в ванной с первым встречным!
Это была последняя капля, тут я уже не выдержала, резко свернула к обочине и затормозила. На этом участке шоссе машин почти не было. Сет недоверчиво посмотрел на меня.
— Ты что делаешь?
— Спасаю нас от автокатастрофы, — заорала я, обернувшись и глядя ему в глаза. — Считай, тебе повезло, что я не выкинула тебя из машины, а то шел бы домой пешком! Хочешь знать, почему я не встречалась с плохими парнями до того, как мы с тобой познакомились? Потому что я вообще ни с кем не встречалась! Делала свое дело и шла домой одна. Что плохого в том, что теперь мне больше не хочется быть одной?
— Не важно, одна ты или нет. Ты не должна так себя вести, вот и все!
— Должна? Кому это я должна? Тебе? С какой радости? — выпалила я в ответ.
— С такой, что друзья имеют право сказать тебе, что ты пошла не по тому пути, — повысил голос Сет.
— Чушь! Что-то ты к другим своим друзьям так не пристаешь, что бы они ни делали со своей жизнью. Такое впечатление, что тебе есть дело только до меня. Почему ты не можешь оставить меня в покое?
Пока мы с Сетом встречались, мы очень редко разговаривали на повышенных тонах, а ссорились мы вообще в первый раз. Странно, что в машине окна не повылетали.
— Потому что я беспокоюсь за тебя! Я сказал тебе это на вечеринке у Кейси. Можно расстаться с человеком, но продолжать беспокоиться о нем.
— Да, но при этом надо отпустить его. — Слезы душили меня. — Невозможно иметь и то и другое. Ты не можешь сначала избавиться от меня, а потом пытаться вернуть меня обратно…
— Я не хотел избавляться от тебя.
Я молча смотрела на Сета, предательские слезы наворачивались на глаза.
— Тогда зачем ты это сделал?
Мы с ним успели так накричать друг на друга, что его следующая фраза показалась мне тихим шепотом:
— Потому что… я хотел спасти тебя.
— Так нельзя, — едва слышно пробормотала я, с трудом сдерживая слезы, — перестань меня спасать. Слишком поздно.
— Нет, — сказал он.
Он посмотрел на меня с такой любовью, что сердце чуть не выскочило из груди.
— Для тебя никогда не будет слишком поздно.
Не знаю, как так вышло, но мы стали целоваться.
Его поцелуи были такими же, как раньше, — нежными, уверенными и чудесными. Их нельзя было
