Вернись к чему-то еще раннему.
Я неодобрительно посмотрела, считая это в некотором роде давлением. Я не эксперт по человеческой памяти, но я вроде бы когда-то читала, что воспоминания начинают формироваться в два года. Сет, казалось, боролся с этим, он хмурился, несмотря на его внешнее спокойствие.
- Ладно. - сказал он. - Мне год.
- Где ты? - спросил Хью.
- Я не знаю.
- Что ты видишь?
- Лицо моей матери.
- Что-нибудь ещё?
- Нет. Это всё, что я помню из этого.
- Ладно, - сказал Хью. - А сейчас найди что-нибудь до этого. Любое воспоминание. Любой образ или ощущение.
- Там нет ничего, - сказал Сет.
- Попробуй, - сказал Хью, не выглядев так же уверенно, как он звучал. - Не имеет значения, как это расплывчато. Все, что можно вспомнить. Все, что угодно.
- Я... нет ничего, - сказал Сет, глубже нахмурившись. - Я не могу вспомнить что-либо до этого.
- Попробуй. - повторил Хью. - Иди дальше.
Это начинало выглядеть смешно. Я открыла рот, собираясь возразить, но Роман схватил меня за руку, заставив остановиться. Я посмотрела на него, надеясь, что мой взгляд дал понять, насколько я разочарована тем, что они делают с Сетом. Роман только покачал головой и беззвучно произнес 'Подожди'.
- Я помню... Я помню лица. Лица смотрели на меня. Каждое намного больше меня. Но они были в основном тенью и светом. Я не могу смотреть... не могу понять, много деталей. - Сет приостановился. - Вот и все. Вот и все, что есть.
- Ты хорошо справляешься, - сказал Хью. - Ты много сделал. Просто послушайте звук моего голоса, и держи дыхание. Мы должны вернуться даже раньше. Что ты помнишь до этого? До лиц?
- Ничего, - сказал Сет. - Там ничего нет. Просто темнота.
Роман напряжённо заёрзал на стуле. Сверкая глазами, он взволнованно склонился вперёд. Хью вопросительно посмотрел на него, и Роман энергично кивнул. Сглотнув, Хью вновь повернулся к Сету.
- Нужно, чтобы ты прошел сквозь эту темноту. Перешел на другую сторону.
- Я не могу, - сказал Сет. - Это стена. Я не могу пересечь ее.
- Ты можешь, - сказал Хью. - Слушай мой голос. Я тебе говорю, ты можешь. Вернись в свои воспоминания, прошлые воспоминания этой жизни, на другую сторону темноты. Ты можешь сделать это.
- Я... Я не могу... - Сет отключился. На мгновение все звуки, кроме белого шума, исходившего из iPod Романа, прекратились, и было удивительно, что я не слышала стук своего сердца. Хмурое выражение на лице Сета, которое только усиливалось, резко смягчилось. - Я там.
Хью неловко сместился, неверие отразилось на его лице. - Ты? Что ты делаешь? Где ты?
- Я... - он опять нахмурился, но уже по-другому. Причиной этого были непосредственно воспоминания, а не прилагаемые усилия. - Я истекаю кровью. В переулке.
- Ты... Ты Сет Мортенсен? - прошептал Хью.
- Нет.
- Как тебя зовут?
- Люк. - Морщины снова сгладились. - А теперь я мертв.
- Возвращаемся в переулок, - сказал Хью, вернув свое мужество. - Прежде, чем ты... до, гм, смерти Люка. Как это случилось? Почему у тебя было кровотечение?
- Я получил ножевое ранение, - сказал Сет. - Я пытался защитить женщину. Женщину, которую любил. Она сказала, мы не можем быть вместе, но я знаю, что она не хотела этого. Даже если бы не было этого, я все равно бы умер за нее. Я должен был защитить ее.
В этом месте я перестала дышать.
- Где ты? - Хью перестроил свой вопрос. - Ты знаешь год?
- Это 1942 год. Я живу в Париже.
Роман потянулся через меня за валяющимся в кресле каталогом. Найдя ручку, он что-то поспешно написал на его обложке и передал Хью. Хью прочитал, а затем очень осторожно положил каталог на пол.
- Расскажи мне о женщине. - сказал он Сету. - Как ее звали?
- Ее имя Сюзетт.
Раздался чей-то мучительный вздох, как после приступа удушья. Мой. Я поднялась с кресла, но Роман тут же отдернул меня назад. Миллион протестов готов был совраться с моих губ, но у него хватило наглости зажать мне рот рукой. Он покачал головой и буквально прошипел мне в ухо, - Слушай.
Слушать? Слушать? Он не понимает, о чем просит. Он понятия не имеет о том, что сейчас происходит. И если уж на то пошло, я тоже. Лишь одна мысль вертелась в голове: это невозможно, этого не может быть. Подобное ощущение у меня возникло тем вечером, когда я оказалась в одной постели с Иеном. Обстоятельства были столь же нереальными, и единственное разумное объяснение случившегося состояло в том, что я случайно вторглась в чью-то жизнь.
- Расскажи мне о Сюзетт, - сказал Хью.
- У нее светлые волосы и голубые глаза, - произнес Сет ровным голосом. - Ее движения подобны музыке, но ни одно из музыкальных творений, что я знаю, не могут сравниться с нею. Она столь красива… сколь и жестока. Но я думаю, что она просто хочет казаться такой. Она считает, что так будет лучше.
- Пойдем дальше, - сказал Хью. - Назад к твоему детству, Сет… то есть, Люк. Вернись к своим самым ранним воспоминаниям, как Люк. Ты там?
- Да, - сказал Сет.
- Что ты видишь?
- Похороны моей матери, но я не понимаю. Она не была больна.
- Хорошо. Нужно, чтобы ты вернулся в более ранние воспоминания, двигайся все дальше и дальше, пока не доберешься до темноты. Ты можешь это сделать? Ты сможешь найти ее снова?
Мы вновь затаили дыхание в ожидании ответа Сета. - Да, - сказал он.
Хью облегченно вздохнул. - Теперь перейди на ту сторону темноты, оставь позади Люка. Ты сможешь пересечь ее. Ты делал это прежде.
- Да. Я здесь.
- Как тебя сейчас зовут?
- Меня зовут Этьен. Я живу в Париже… но это - другой Париж. Более ранней эпохи. Здесь нет никаких немцев.
- Чем ты занимаешься?
- Я художник. Пишу картины.
- Есть женщина в твоей жизни? Подруга? Жена?
- Да есть, но она не жена и не подруга. Я плачу за то, чтобы быть с нею. Она танцовщица, ее зовут Жозефина.
Внезапно я почувствовала себя хуже некуда. Мир вокруг начал вращаться, и я опустила голову, желая, чтобы все встало на свои места. Я не нуждалась в последующем описании Сетом Жозефины. Я могла воспроизвести ее образ вплоть до последнего локона.
- Ты любишь ее? - спросил Хью Сета.
- Да. Но она не любит меня.
- Что произошло с нею?
- Не знаю. Я предложил ей выйти за меня замуж, но она отказалась. Сказала, что не может. Она сказала, что я должен мне найти себе кого-нибудь еще, но никого больше нет. Как с этим быть?
У Хью не было ответа, но он поймал ритм. Он продолжал использовать наработанный шаблон, направляя Сета все дальше и дальше через цепочку невыносимых воспоминаний, разделенных стеной
