он нашел лишь одно упоминание о Ричи: тот посетил какое-то скучное мероприятие — из разряда тех, которые он обычно игнорировал.
О Долли Малком не имел никакой информации. Его адвокаты уже давно сообщили ему, что она подписала бумаги о разводе и отказалась от денег. Но Малком все равно велел положить их на счет в банке на ее имя.
Малком старался не думать о днях, проведенных на Ла-Уэста, и гнал от себя воспоминания о выражении заплаканного лица Долли в ту минуту, когда он покидал ее.
Он не мог объяснить свое поведение, начиная с того момента, когда принял решение уехать с Долли на остров. Скорее всего, он стал жертвой самообмана. Он зашел слишком далеко в своих отношениях с Долли и убедил себя, что женится на ней, потому что ему этого хочется, а также потому, что этого требуют интересы компании.
Направляясь к своему вагончику, Малком остановился у автоприцепа, в котором располагался временный офис. Его почту складывали в коробку, к которой была приклеена табличка с его фамилией. Информации о помолвке или о свадьбе по-прежнему не было, пришло только письмо от матери. Малком быстро пробежал его глазами. Ничего нового, мать опять пишет о том, как великолепно работает Ричи. По мнению матери, все, что ни делал Ричи, было «великолепно», поэтому Малком не придал ее похвалам никакого значения. О Долли, как всегда, не было ни слова. Малком отправился в душ.
Стоя под теплой струей, он почувствовал, насколько сильно он устал за эти восемь месяцев. Он решил просмотреть газеты и после этого поспать немного.
Малком каждый день сознательно доводил себя до полного изнеможения, чтобы можно было провалиться в мертвый сон. В первые ночи после приезда в ЮАР его преследовали сновидения с участием Долли и Ричи. Сейчас он вдруг обнаружил, что снова думает о Долли.
Приняв душ, Малком прилег на кровать и расслабил болевшие от усталости мышцы. Затем он приступил к мучительному для себя занятию — стал просматривать светскую хронику.
В первой же газете он наткнулся на фотографию брата. Смеющийся Ричи сидел за столом с женщиной. Но это была не Долли. Над фотографией помещался вопросительный заголовок: «Любовный ренессанс?», а под снимком шел короткий текст: «Завидный жених Ричи Фремм был несколько раз замечен в компании своей бывшей пассии Аманды Харлоу».
Малком в изумлении уставился на фото. Ричи снова встречается с Амандой?! Он просмотрел остальные три номера и в одном нашел фотографию Ричи и Аманды.
Интересно, подумал Малком, как долго длилась «настоящая любовь» Ричи к Долли? И вдруг почувствовал, как внутри все закипело от ярости.
Как Ричи посмел так обойтись с ней?! Он ведь клялся, что с Долли у него все по-другому, и я поверил ему после безобразной сцены на пляже! Кто бы на моем месте усомнился в чувствах Ричи, если бы увидел, как тот прижимал к себе рыдающую женщину? Да и Долли цеплялась за него будто утопающий за соломинку…
Ричи, вероятно, довел и компанию до краха.
— Дерек!!! — взревел Малком, вскакивая с кровати. Он сунул ноги в сандалии и помчался к «офису». — Дерек!
Рабочие с удивлением оглядывались на него. В дверях прицепа появился встревоженный Дерек.
— Что случилось?!
Малком втолкнул его внутрь и захлопнул дверь с такой силой, что прицеп задрожал.
— Когда мы сможем получить первую добычу?
Дерек почесал затылок и со свистом втянул в себя воздух.
— При твоих темпах, я бы сказал, месяца эдак через три, плюс-минус пару недель.
— Мы получим ее через месяц.
— Месяц? Ты что, рехнулся? У тебя ничего не выйдет, если, конечно, костьми не ляжешь.
14
Спустя три с половиной недели Малком уже вылетал в Лондон. Ни дома, ни в компании никто не знал о его приезде — он хотел появиться неожиданно, чтобы собственными глазами увидеть, реальное положение дел.
Арендовав в аэропорту машину, Малком поехал прямо в офис. Подъехав к зданию компании, он обнаружил, что его место занято какой-то развалюхой. Будучи уже на взводе, Малком разъярился еще больше и сжимая в руке газеты с фотографиями брата ураганом ворвался в здание и стремительно приблизился к столику администратора.
— Где мой лодырь брат?
— Мистер Фремм! — воскликнула женщина.
— Ну? Где же он? Но, может, я ошибаюсь и он появляется здесь пару раз в месяц?
— О, сэр… он в вашем старом кабинете, сэр, — заикаясь, пролепетала она.
— В моем старом кабинете? — сбавив тон, повторил Малком.
Женщина кивнула и протянула руку к селектору.
— Не вздумайте предупредить его, что я здесь.
Малком подошел к лифтам и нажал кнопку вызова. Все это время он не спускал глаз с администратора, рука которой лежала на клавише селектора. Интересно, мелькнуло у него в голове, сообщит она Ричи или нет?
Его успокоило уже то, что здание компании стояло на прежнем месте и, судя по количеству машин в гараже, Ричи пришлось уволить не многих.
Малком вышел из лифта на шестом этаже и автоматически посмотрел на стол Долли. Там сидела темноволосая девушка, которая была ему не знакома.
— Простите, но вы не можете… — попыталась она остановить незнакомца.
— Еще как могу! — рявкнул Малком и, пронесясь через конференц-зал, влетел в свой кабинет.
— Малком! — воскликнули одновременно Ричи и Кэролайн.
Малком окинул беглым взглядом кабинет и нашел, что в нем практически ничего не изменилось. Ричи встал из-за стола.
— Почему ты не предупредил меня о своем приезде?
— Хотел сделать тебе сюрприз.
— Приготовить вам кофе? — спросила Кэролайн.
— Спасибо, не надо.
Кэролайн посмотрела на братьев, затем взяла свой ежедневник и, выйдя из кабинета, осторожно притворила за собой дверь.
— Присаживайся. — Ричи указал брату на стул для посетителей, а сам сел за стол.
Место босса, отметил про себя Малком. Посмотрим, что будет дальше.
— Я тебя поздравляю, — сказал Ричи. — До меня дошел слух, что на руднике началась добыча. Получилось гораздо быстрее, чем мы ожидали, да?
— Да, но только потому, что я работал круглые сутки.
— Трудолюбивый ты наш. — Ричи откинулся на спинку кресла и снисходительно улыбнулся.
Братья смерили друг друга взглядами. Малком не выдержал и швырнул газеты на стол.
— Какого черта ты не женился на ней?!
Ричи захлопал ресницами.
— Мы с Амандой только что обручились и еще не успели назначить день свадьбы.
— С Амандой? А как же Долли?
— Что Долли?
Спокойствие брата выводило Малкома из себя.
— Я думал, она была твоей единственной любовью, — с иронией произнес он.
— Да, Долли мне очень нравится.
