Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

желание, и всех, кто с ним связан. Фактически, я почти ничего не помню. Я не помню ни семью, ни друзей. Я только помню, что пожелала этого по собственной воле.

– Какого?..

Это чересчур жестоко.

– …Но это значит, что ты забудешь про Кадзуки Хосино, когда применишь свою «шкатулку» на меня?..

Она ничего не ответила.

Наверняка – потому что я была права.

– …Не понимаю! Зачем тебе заходить так далеко всего лишь ради меня? Ты даже готова потерять воспоминания о дорогом тебе человеке, зачем?..

– Это мое дело. Как я уже сказала, тебе волноваться не о чем.

– Ни за ч-…

– Ты такая же, как я, – перебила она. – Я не хочу, чтобы ты была несчастна. Я не смогу это принять. Ты думаешь, я вообще стала бы «шкатулкой», если бы не обращала внимания на такие вещи?

И вот ради этого она готова пожертвовать драгоценными воспоминаниями?

Просто безумие какое-то. Безумие, но…

Именно поэтому она смогла стать таким совершенным созданием.

Если таким способом я смогу избежать ада и если она этого хочет – я должна принять ее предложение.

– Одолжи мне телефон, пожалуйста.

Мария Отонаси кивнула и протянула мне мобильник Кадзуки Хосино.

Я заметила, что в списке исходящих вызовов был мой номер. Думаю, они пытались связаться со мной по этому номеру.

Но этого недостаточно, чтобы связаться с ней.

Я тоже пыталась достать ее по этому номеру, но она не брала трубку. И сама она не с моего номера мне звонила.

А с номера Юхэя Исихары.

Я набрала номер. Несколько секунд спустя…

– Алло?

…Рико Асами взяла трубку.

5 мая (вторник) 21:42

Когда я заполнил табличку, которую мне дал Миядзава-кун 2 мая, у меня получилось вот что.

Три оставшиеся ячейки – «10-11», «21-22» и «22-23» – это время, которое принадлежит [Кадзуки Хосино] сегодня. Если я сегодня не остановлю «Неделю в трясине», количество блоков [Кадзуки Хосино] сократится до нуля.

Сейчас 21:43. Иными словами, до 23:00 у [Кадзуки Хосино] остался один час и семнадцать минут.

За это время мы должны сделать все, что в наших силах.

Все приготовления завершены.

[Рико Асами] связалась с «Асами-сан». «Асами-сан» приняла наше предложение о встрече и назначила место и время.

И вот Рико Асами перед нами.

Местом, которое предложила «Асами-сан», была наша школа. Там есть, конечно, сигнализация, но она не срабатывает при перелезании через забор.

Из-за Золотой недели школа была пуста.

Лишь она стояла посреди пустынного школьного двора.

– Как вы думаете, почему я решила встретиться с вами?

Как и ожидалось, этот шепот был совершенно не похож на ее обычный стиль общения.

– Я ведь знаю цель Марии-сан. Вы пришли, чтобы не дать мне покончить с собой и украсть мою «шкатулку», да? Но, хоть это и неудобно мне, я согласилась с вами встретиться. Знаете, почему?

Асами-сан, казалось, не могла сфокусировать зрение на чем-либо.

– Я хотела еще раз увидеться с тобой, последний раз. Я хотела увидеть человека, которым восхищалась; человека, который добился того, чего не смогла добиться я: создать совершенную себя.

– Ты ошибаешься, – решительным голосом перебила ее Мария. – Ты хочешь, чтобы я остановила тебя, не дала совершить такую глупость, как отбросить собственную жизнь.

Рико Асами выслушала Марию молча.

Потом уголки ее губ чуть приподнялись.

– Боюсь, эти избитые фразы на меня не действуют. Какая жалость… Я не хотела, чтобы ты говорила такие болезненные вещи.

– Пфф, ну и зачем ты тогда с нами встретилась? Думаешь, я не вижу, что тебе страшно умирать?

– Скорее, ты моя страховка.

– …Страховка?

– Когда я заметила, что боюсь самоубийства, я подумала, что ты убьешь меня.

Рико Асами говорила совершенно безразличным тоном.

– …

Почему? Почему этот разговор – так меня   б е с и т?

Я должен испытывать совсем другие чувства. Тревогу, страх, сочувствие – это было бы куда естественнее. А я ощущаю раздражение – почему?

Я думал и думал – и понял.

…О нет, не может…

– Асами-сан.

Я, видимо, понял это, сам того не осознавая. Что ж, ничего удивительного, что я раздосадован! Этот   п у с т о й   т р е п   абсолютно бессмыслен, не так ли?

– Ты встречалась с Миядзавой-куном во время «Недели в трясине», да?

Асами-сан медленно кивнула в ответ на мой внезапный вопрос.

– Пытаясь заставить нас поверить, что остановить «Неделю в трясине» невозможно, Миядзава-кун солгал нам, что «владелец» мертв. Он хотел заставить меня сдаться, чтобы «Неделя в трясине» спокойно сработала до конца.

– …И?

Асами-сан пригласила меня продолжить; я кивнул.

– Наверняка Миядзава-кун был уверен, что мы не сможем тебя найти. Но ты жива. Тогда откуда у него эта уверенность?

Асами-сан, лишь мгновение поколебавшись, ответила:

– …Потому что я пообещала ему, что спрячусь, когда встретилась с ним. Поэтому брат…

– Почему?

Я оборвал ее и спросил.

–   Е с л и   т ы   г о т о в а   п о к о н ч и т ь   с   с о б о й,   ч т о б ы   о с т а н о в и т ь   «Н е д е л ю   в   т р я с и н е»,   –   п о ч е м у   т ы   с г о в а р и в а е ш ь с я   с   М и я д з а в о й - к у н о м,   к о т о р ы й   п о м о г а е т   [Р и к о   А с а м и],   к о т о р а я   ж е л а е т,   ч т о б ы   «ш к а т у л к а»   с р а б о т а л а?

Она хранила молчание.

– Тебе не кажется, что тут некоторое противоречие?

– …Тебе не понять моего конфликта, Кадзуки Хосино.

Я этого больше не выдержу. Я не выдержу больше этой ненависти.

– Это отвратительно! Оставь уже этот дурацкий стиль разговора!