Ты повелела, Монархиня… Елизавета
Что это? (Хочет взять бумагу, но содрогается и отступает.)
Боже мой! Берли
Решайся! Глас народа — божий глас! Елизавета
О мои лорды! Кто мне поручится, Что этот голос точно всенародный, Всеобщий голос? Ах, как я боюсь, Что стоит подчиниться мне народу, И голос вдруг послышится другой! А те, что всех усердней понуждают Меня теперь к жестокой этой мере, Ее всех строже будут осуждать. Те же. Граф Шрусбери.
Шрусбери
(появляется в сильном волнении)
Они тебя торопят, королева! Но будь тверда! Не уступай! (Заметив Дэвисона с бумагою в руке.)
Иль все уж Ты порешила? Вправду! Вижу я У них в руках бумагу роковую. Не время государыне ее Теперь вручать! Елизавета
Мой благородный Толбот, Хотят меня принудить! Шрусбери
Не посмеют. Теперь и покажи свое величье: Заставь умолкнуть голоса холопов, Дерзающих тебе противоречить, Насиловать твою монаршью волю! Толпой владеет неразумный страх, А ты раздражена! Ты — человек, И потому судить теперь не в силах. Берли
Суд совершился. Нужно приговор Не выносить, а в точности исполнить! Кент
(ушедший при появлении Шрусбери, возвращается)
Смятенье все растет! Толпы не сдержишь! Елизавета
(к Шрусбери)
Вы видите, меня хотят принудить.
