И черным же сукном обит помост, Чернеет плаха посреди, и рядом Подушка и отточенный топор, Сверкающий во мраке… А кругом Стоит толпа, теснясь у эшафота, И кровожадно ждет закланья… Женщины
Боже! Умилосердись над несчастной леди! Мельвиль
Сдержите слезы! Вот она идет! Те же. Мария. На ней белый праздничный наряд; на цепочке из мелких шариков — Agnus Dei, у пояса четки. В руке у Марии распятие, на голове диадема; большое черное покрывало откинуто назад. При ее появлении все расступаются, выражая ужас и скорбь. Мельвиль непроизвольно опускается на колени.
Мария
(со скорбным величием оглядывая окружающих)
Зачем стенать и слезы лить? Со мною Возрадуйтесь, что близится конец Моим страданьям, — упадут оковы, Темница рухнет, и взлетит душа На крыльях ангельских к свободе вечной. Вот в час, когда к сопернице надменной Я в плен попала, на печаль и муки, Позорные для вольной королевы, Уместны были слезы сожаленья. Целительна, ко мне приходит смерть, Суровый друг, чтоб черными крылами Скрыть мой позор. Смерть в силах человека, Глубоко павшего, облагородить. Вновь на челе я чувствую корону, И гордости исполнена душа. (Подходит к Мельвилю.)
Как? Мельвиль здесь? Не надо, друг мой! Встаньте! Вы к вашей государыне пришли На торжество ее, а не на смерть. Судьба мне шлет отраду, о которой И не мечтала я. Не безраздельно Моей посмертной славой завладеют Враги мои. Один единоверец И друг пришел увидеть мой конец. Скажите, как жилось вам, верный рыцарь, В чужой и неприветливой стране С тех пор, как вас отторгли от меня? Я с сокрушеньем думала о вас… Мельвиль
Жилось бы сносно, если б не сознанье, Что я бессилен защитить тебя. Мария
А как Дидье, мой престарелый кравчий? Но, верно, он давно уже почил Сном вечным. Был он хил и стар годами. Мельвиль
Он жив еще. Всевышний не избавил Его от слез по юности твоей. Мария
Ах, если б и другое счастье было Мне суждено: прижать перед концом К моей груди кого-нибудь из кровных. Но умираю я среди чужих, И только слуги обо мне поплачут.
