Поэзия английского романтизма XIX века

[440]

А.

…Отсюда близко. Там, с холма крутого,
Венчанного дубами, видеть можно
Пустырь бесплодный; по нему течет
Ручей — глубокий, узкий, черный, вязкий;
На нем нет ряби, светлая луна
Вотще сияет, в нем не отражаясь.
Пройдя по голым берегам, дойдете
До темного пруда, ручью истока,
Окутанного непроглядной ночью,
Ютящейся в сени скалы, нависшей
Над тем прудом, — там бесконечна тьма,
А рядом с ней трепещет нежный свет,
Стремящийся с возлюбленною слиться, —
От Пана так Сиринга убегала,
А ночь от дня бежит и хмуро, гневно
Небесные объятья отвергает.
В холме зияет черная пещера,
И вьется, выскользая из нее,
Туман белесый, тоньше паутины,
Его дыханье смерть несет всему:
Он камень оплетет, затем, разметан
Порывом ветра, вдоль ручья летит
Или, в расселинах застряв, убьет
Червей сонливых, если попадутся.
А на краю скалистого обрыва
Застыли кипарисы — не такие,
Что, красоты и трепета полны,
Пронзают ваш лазурный небосвод,
В чьих ветках ласково играет ветер,
Боясь нарушить строгую красу;
Нет, ветви их поникли утомленно,
Цепляясь друг за друга, и вздыхают
Они, сгибаясь под ударом вихря,
И всё дрожат — обветренное племя!

Хор

Но что за чудный звук — чуть слышный, скорбный,
Но сладкозвучнее, чем лепет ветра,
Скользящего меж храмовых колонн?

А.

То голос лиры-странницы Орфея.
Его несут ветра, вздыхая горько
О том, что их отторг жестокий царь
От воздух насыщающих звучаний;
Но, уносясь, они с собой влекут
Звук гаснущий, кропя им, как росой,
Сознание.

Хор

А он еще поет?
Я думал, арфу в ярости он бросил,
Когда лишился Эвридики.

А.

Нет!
Сначала он безмолвствовал. Олень
Затравленный помедлит у обрыва
Над быстрою рекой — собаки близко
И лают громко, стрелы настигают, —
И прыгнет он; так и Орфей, терзаем
Клыками жадной, ненасытной скорби,
Стал, как менада, лирой помавать
И вопиял: «Там, где она, — темно!»
Затем исторг из струн гремящих звуки,
Ужасные, глубокие! Увы!
Давным-давно, когда, ему внимая,
Прекрасная, с лучистыми глазами,
Сидела Эвридика рядом с ним,
Он о небесном и высоком пел.
Как ручеек в чеканке мелких волн
Под ветерком весенним блещет ярко
И многогранно отражает солнце,
Струясь напевно в берегах зеленых,
Не умолкая, вечно чистый, свежий,
Так песнь его текла — сверкали в ней
Восторг глубокий, нежная любовь,
В ней, отпрыске амброзии небесном.
Но то прошло. Вернувшись из Аида,
Он сел на одинокий, грубый камень,
Покрытый мхом, среди долины голой,
И полноводный и глубокий ключ
Его неиссякаемого горя