– По голове его, по голове! – Голос Васи был испуган и возбужден. – Палкой по голове, чтоб дурь вылетела! Очухается – сам спасибо скажет! Только на пользу пойдет!
– Вот только попробуй… – Виктор заставил себя открыть глаза. Еще плыла кровавая дымка, но ненависти – той, что сжигала душу Убийцы, не оставалось. Качались над ним испуганные лица Тэль и возницы.
– А что? – удивился Вася. – Меня самого сколько раз палкой охаживали, чтобы дурь не нес! Известное дело… Очухался? Орать не будешь, руками-ногами драться не станешь?
Руки еще тряслись – от тяжести сабли белого металла, от страха и отвращения, от поединка на краю мира. Оттолкнув Тэль, Виктор дополз до края повозки, перегнулся, и его стошнило в дорожную пыль.
– Молочком траванулся, – решил Вася. – Точное дело. На жаре разморило. А потом еще твоих сказок наслушался!
Тэль не ответила. Ждала, пока Виктор вытер губы пучком соломы и снова обессиленно лег.
– Говорили мне – нельзя Драконов лишний раз поминать! – воскликнул Вася. – А я не верил! Вот сгоню с повозки – такие спутники беду накличут!
Не дождавшись никакой реакции, Вася, не прекращая бурчать, полез на козлы. Тряхнул вожжами, подгоняя лошадь.
– Что ты видел? – шепотом спросила Тэль. – Что?
Виктор лежал, обливаясь липким потом. Тело еще приходило в себя, тело не верило, что вокруг – солнечный, погожий денек, а не серая мгла, в которой он – Убийца Драконов, навсегда покончил с владыками Срединного Мира.
– Я был Убийцей…
– Снова?
– Я… я убил последнего Дракона. Это было легко. Его разрывало на части… от жажды боя, от страха за свою женщину, от желания отомстить и надежды выжить. Слишком много эмоций, слишком много желаний. А я хотел одного – уничтожить.
– И ты справился.
В голосе Тэль не было насмешки, только сухая констатация факта.
– Да, – в тон ей ответил Виктор. – Почти…
– Почему – почти?
– Я отпустил женщину, что шла с ним. Она не была Драконом… я мог так поступить. Но вначале…
Виктор скривился от воспоминания.
– Говори! – потребовала Тэль.
– Я изнасиловал ее. Без всякой… всякой похоти. Ненависть искала выхода.
Их взгляды встретились. Тэль покачала головой:
– Не укоряй себя. Это был не ты.
– Да. Это был Ритор. Маг Воздуха, избранный и прошедший посвящение. Ритор – Убийца Драконов. Но… – Виктор перевел дыхание: – Но я – такой же. Моя душа – душа Убийцы.
Тэль молчала.
– Ты… ты хвалила Драконов…
– Нет! Я лишь говорила – какими они были.
– Все равно. Человек не вправе убить Дракона.
– Вправе – когда станет равен ему. Ритор стал. Бросил вызов. И победил. Ложью будет обвинять его в подлости. Он был не прав в другом – что отпустил женщину.
– Почему? Я помню… я помню его мысли. Она не Дракон.
– Она – женщина Дракона. И могла… могла стать матерью Дракона.
Виктор закрыл глаза:
– Нет, Тэль… нет. Не могла. У нее не было этой возможности… понимаешь? У нее никого не было – до Ритора.
Глава 16
Не велось больше веселых разговоров с молодым возницей. То ли обидели его упреки Тэль, то ли напугало случившееся с Виктором. К вечеру, когда вдали показались низкие серые стены, Вася стал энергичнее подстегивать лошадь. Та, чуя отдых, и сама ускорила шаг.
Городишко явно делился на две части.
Меньшая – за крепостной стеной, большая – домики там казались победнее, – протянулась дальше, вдоль холмистой гряды. Дорога изгибалась, проходя на приличном расстоянии от стены.
– За стену войдете, там княжий замок, – бросил Вася через плечо. – Мне туда не след соваться… пока еще… Я на постоялый двор двинусь.
– Ну и мы туда же, – предложил Виктор.
– Вам-то как раз князю показаться надо! – Вася обернулся. – Я Земле верен, порядки знаю! К магам в Ферос следуете – значит, всем встречным вассалам поклониться должны! Может, и вам чего обломится… с проездом помогут или подарят чего…
Виктор глянул на Тэль – та кивнула.
– Что ж, спасибо тебе, Василий, друг мой, – сказал Виктор. – За подвоз, за молочко.
– Землей тверды, ее и благодарите, – пробормотал Вася. – Что, придержать кобылу?
Они слезли с повозки. Вася подстегнул лошадь и взял в руки книжку.
– Напугала ты его своими Драконами, Тэль.
– А ничего. – Девчонка брезгливо поморщилась. – Пусть не плюет во Владык, если сам крыльев лишен. Пойдем, до темноты бы добраться до города.
Свернув с дороги, они двинулись напрямик. Обнесенная стеной часть города на самом деле оказалась немалой, но какой-то приплюснутой, низкой, будто расплывшейся по земле. Даже выглядывающие из-за стен башни, словно стесняясь своей высоты, были безобразно распухшими. Зато пейзаж вокруг раскинулся незатейливо пасторальный: луга покрывала густая, казавшаяся старательно высеянной трава; редкие деревца – как на подбор крепкие, ни одного сухого или гнутого ветром; даже холмики сглажены.
– Зачем ты назвала меня братом? – спросил Виктор. – Мы и не похожи-то ничуть.
– Почему? Если я волосы перекрашу – вполне родичами покажемся… Легенда получается складная, Виктор. У меня – Сила нашлась, такое частенько бывает. Ты пошел меня к магам провожать, тоже правильно. И от опасностей в дороге девчонку уберечь, и самому, если случится, возле магов пристроиться… Никто не удивится.
– А если потребуют показать Силу?
– Ну и покажу. – Тэль засмеялась. – Что, думаешь, не смогу в земле руду или воду найти? Запросто. Все, что самоучка знать может, я без труда сделаю.
– А то, что самоучке не дано?
– Если постараться, – уклонилась Тэль от ответа. – Ты только свою Силу держи. Ритор сейчас с ума сходит, пространство щупает…
– Почему он так преследует меня?
– Себя он преследует, Виктор. Он проклял день, когда стал Убийцей. Считает, что наш мир спасет лишь Дракон.
– Ты с ним не согласна?
– Все может случиться.
– Но он прав – Дракон действительно приходит?
– Да. И ты должен быть готов к его появлению.
Они наконец добрели до города. Двинулись вдоль каменной стены, к воротам, куда втягивались с дороги последние запоздавшие повозки. Десяток солдат, в пыльных темных плащах, со шпагами на боку, а некоторые – и с ружьями за плечами, провожали каждую телегу ехидными репликами.
Досталось и седобородому старичку, что вез полную арбу дынь, – неужто он, дурачина, не понимает, что у верных вассалов Земли хватает своих фруктов-овощей? Отсыпали порцию ехидных замечаний деревенскому увальню, с открытым ртом взиравшему на могучие стены и крепкие ворота. Стайке девиц в крытом фургоне, которым правила безобразная сухонькая старуха, сообщили кое-что совсем уж соленое и
