Он пожал плечами:
– Ладно, пожертвую капсулой – авось не потребуют возмещения стоимости.
– В случае чего, – утешил я, – найдешь меня на Теллусе – возмещу убыток.
– Когда я еще попаду туда, – проворчал он. – Ладно, иди, упаковывайся. На все про все – десять минут, потом меня начнут искать в визиры и принудительно сажать – а этого я никогда не любил.
Я выразил полное с ним согласие.
В кабельтове от берега я затопил капсулу и остальной путь проплыл, таща сумку на буксире, она была герметичной и держалась на поверхности уверенно. Вышел на берег, внимательно оглядел прилегающее пространство. Впечатление было благоприятным. Разделся, выжал тряпки, снова надел, включил подогрев. Пока обсыхал – успел сориентироваться. До Абердоха было примерно с час ходьбы по берегу, однако подсознание просигналило мне, что туда сейчас идти не надо. Впрочем, я и сам полагал так: чем меньше народу будет знать о моем присутствии на Топсимаре, тем спокойнее проживу. А войти в Рынок ни схимник, ни кто-нибудь еще мне помочь никак не мог. Вся надежда оставалась на себя, любимого.
Я решил: несколько часов отдохну, оценю перспективу, настроюсь на работу. Ближе к утру – подберусь плотнее к городу и на зорьке войду – в час, когда на улицах должно уже появиться некоторое количество народа и я не буду привлекать внимание заканчивающих смену ночных патрулей. На Серпе, в те немногие часы, которыми я мог там располагать в своих интересах, я успел хорошо загрузить мой мик, и теперь без труда вытащил план города Топсимара. Нашел на нем Рынок. Изображение оказалось со странностями: четко был обозначен периметр объекта, но что находилось внутри очерченной, достаточно большой площади, оставалось совершенно непроработанным. Просто белое пятно. Однако я и не ожидал, откровенно говоря, что мне поднесут все на блюдечке, а если бы так случилось – у меня непременно возникли бы подозрения насчет бесплатного сыра и того устройства, в котором только и можно на него рассчитывать.
Иными словами, все было в порядке– насколько вообще могло быть.
Я ушел с берега в заросли, никем здесь, похоже, и никогда не культивировавшиеся. Нашел местечко поудобнее и поукромнее. Багаж распаковывать не стал, просто подстелил веток – они, к счастью, были без шипов, – лег и, перед тем как уснуть, принялся набирать энергию из великого Простора, уверенный в том, что завтра вся она мне понадобится – и хорошо еще, если ее хватит.
Топсимар оказался небольшим островом, и наутро, свежий и бодрый, я пешком без труда добрался до тракта, что соединял городскую заставу с портом, куда причаливали катера с космодрома, и спокойно прошел внешний контроль. У меня не было с собой ничего недозволенного, а выглядел я так же, как и большинство обитателей острова, живших за пределами города. А я и не должен был смотреться приезжим.
Я шагал и, не поворачивая головы, с любопытством разглядывал открывавшуюся передо мной картину.
Можно было сразу же прийти к важному выводу: наши хронофизики – и теоретики, и прикладники – совершенно зря тратят время и деньги на создание аппаратов, способных улетать в прошлое. Достаточно взять билет до Топсимара – и сотни лет как не бывало, а может, даже и полутораста. Минимальный расход и полный эффект.
При взгляде на улицу, на которой я оказался, ничего другого и нельзя было подумать. Неширокий асфальтированный проезд, с обеих сторон обставленный домами, построенными, без сомнения, в одно и то же время и по одним и тем же проектам – фасадами к проезжей части, с застекленными окнами (похоже, о силовой пленке – энергетическом экране, незримом, непроницаемом и невзламываемом, уже сотню лет как заменившем стекла в домах всех цивилизованных миров, здесь и не слыхивали), с покатыми крышами, на которые не сесть никакому агралету, даже миниатюрной «двойке», приподнятые тротуары, столбы с фонарями: верный признак того, что светящийся воздух сюда еще не добрался – а ведь на Теллусе казалось, что он был всегда, многие думали даже, что это – природное свойство воздуха: светиться в темноте, хотя на деле то была чистая технология. Вперемежку со столбами, через неравные промежутки, в узких загородках поднимались пыльные деревья – то завезенные тополя и липы, то туземные – те самые, с нетопырьими крыльями голубоватого оттенка. Да, наверное, лет полтораста тому назад и земные городки (не столицы, конечно) выглядели так, точнее – новопостроенные городки, потому что у старых была своя история, отраженная в архитектуре. Здесь же все началось, по историческим меркам, только сегодня утром. У меня возникло даже сомнение: в самом ли деле в таком захолустье найдется то, за чем я прилетел? Однако все, что я видел, было скорее всего лишь мимикрией, так что разочаровываться, пожалуй, пока не стоило. Тем более что напряженность пси-поля была тут куда выше, чем следовало бы в таком вот полусонном городке. Нет, похоже, я прибыл все-таки по назначению.
Оставалось лишь добраться до пресловутого Рынка. Разработать маршрут во всех подробностях мне помог накануне мой обновленный мик, маршрут был весьма простым, и можно было двигаться совершенно уверенно, без расспросов; они наверняка привлекли бы излишнее внимание. Мимо проехал скользобус, на лобовом стекле его я увидел таблицу: «Гавань – Рынок». Пассажиров в нем было немного. Но останавливать его я не стал, лишь двинулся в том же направлении. На самом деле город был не таким уж большим, скорее маленьким, а если хочешь подойти к цели, не очень бросаясь в глаза, то лучшего транспорта, чем своя пара ног, придумать просто нельзя.
То, что называлось здесь (и на самом деле было) Рынком, можно было заметить уже издалека. Миновать его, не обратив внимания, не удалось бы и самому ненаблюдательному путнику.
На первый взгляд это никак не могло быть обычным рынком, таким, как те, что действовали на Теллусе и по сей день: привозной рынок – самая, наверное, консервативная структура в экономике любой эпохи. Но тот, перед которым я сейчас оказался, отличался от продуктового или вещевого торжища столь же разительно, как рознится звездный корабль от двухвесельной прогулочной лодочки. Вместо ларьков, где за прилавками восседают торговцы, вместо предлагающихся вниманию покупателей товаров дорога привела меня к непроницаемому не только для взгляда, высокому – метров шести – металлическому, тускло отблескивавшему забору, за которым увидеть нельзя было совершенно ничего. Конечно, возвышайся за ним современной архитектуры офисные башни, над которыми реяли бы государственные флаги разных миров Федерации, я бы их увидел, именно так мне Рынок и представлялся, когда я думал о нем. Но на деле подробности наверняка можно будет увидеть, лишь пройдя в ворота, чьи створки даже своим видом вызывали представление о непреодолимости. Створки были сейчас наглухо закрыты, и даже подъезд к ним перегораживался шлагбаумом, возле которого дежурили два охранника в серой униформе, вовсе не скрывавшие, но, напротив, как бы с удовольствием демонстрировавшие свое вооружение. Таким вот оказалось то, что на плане обозначалось, как периметр, заключавший в себе неизвестно что.
Для пешеходов рядом с воротами виднелась дверца, что вела не прямо во двор (хотя назвать это двором язык как-то не поворачивался), а в небольшое строение – то была, надо полагать, проходная. Перед дверцей охраны не было, но я не сомневался, что внутри окажется более чем достаточно. Нет, просочиться тут если и было возможно, то лишь после тщательной подготовки, требовавшей времени. Я же был
