– Ну и ладушки.
Шеф помедлил, вроде бы еще сомневаясь в разумности решения. Что-то пробормотал под нос. Наконец мрачно выговорил, обращаясь на этот раз к Повиджу:
– Но чтобы это в последний раз! И при условии, что будет толк. Чтобы он не утаил ни бита информации.
– A у меня здесь земляков больше и нет… И все, что касается уракары, он сам нам выложит на блюдечке. Иначе мы сможем быстро передумать! Садись, покойник.
Последние слова были обращены ко мне. Интересно, сколько раз за последние дни меня называли этим неприятным словечком?
– Готов разговаривать откровенно? Я только покачал головой, сам толком не понимая, что именно хотел выразить этим движением.
– Ему не хочется, – сказал Зенден, внимательно за мною наблюдавший, – он еще не привык к мысли, что вся операция с уракарой и ее семенами уходит из его рук, – хотя на деле он в ней никогда не был главным участником. Но ведь вас, – обратился он уже прямо ко мне, – никто не собирается выводить из этого дела – наоборот, именно в нем мы вас и используем. И заработаете вы очень прилично. Главное – не участники, а то направление, в котором операция должна – и будет развиваться. Я понятно объяснил?
Я кивнул. И в самом деле все было очень ясно.
– Ну вот. А для того, чтобы мы больше не сомневались в вашей честности, вы расскажете кое-какие детали тех эпизодов, в которых принимали участие. А уж прочитать запись мы как-нибудь постараемся сами. На это у нас куда больше возможностей.
Он сделал паузу, я уже чувствовал: они во время этого разговора проанализировали меня до предела, вынули все, до чего смогли добраться в моей памяти и мике. Брр, неприятный процесс… Ничего другого сейчас не остается, как согласиться – категорически и бесповоротно. Я раскрыл рот, чтобы произнести все, что в таких случаях полагается, но Зенден движением ладони остановил меня.
– Погодите, успеете еще выговориться. Смысл всей операции, с нашей точки зрения, заключается вот в чем: не суть важно, кто украл семена и каким способом. Главное – где они сейчас находятся. Это нам даст расшифровка. Но потом надо будет их еще достать. Вот этим вы и будете заниматься. – Зенден улыбнулся. – Удивляетесь – отчего вдруг такое доверие? Но из-под колпака вам уже не улизнуть. А сами вы – мы успели установить – считаетесь одним из самых опытных поисковиков в Федерации, хотя и предполагалось, что отошли от дел. Ну опыт ведь никуда не девается, не так ли? Итак: будете добывать семена. На этом ваша часть работы будет выполнена. Кому и куда направить их дальше – уже не ваша забота. Но за потраченное время и труд будет заплачено хорошо. Очень хорошо.
Слово «очень» Зенден произнес со смаком, как бы ласково оглаживая его языком и губами и неохотно выпуская изо рта.
– И кроме того – на всю вашу будущую жизнь в этом теле вам будет гарантирована безопасность. И поверьте – она вам будет весьма кстати. Потому что те, кто ищет семена, тоже достаточно длинноруки. Но мы сильнее. Вот то, что мы предлагаем. Только не спешите кивать. Прежде подумайте: дело предстоит серьезное. Рискованное. Так что имеете право отказаться: насильно посылать не станем. Если не уверены – найдем что-нибудь полегче. Но тогда с отпущением грехов придется потерпеть, а из операции с уракарой выпадете навсегда. Так что решайте.
Ходить все время по краю обрыва, сознавать, что тебя постоянно держат в перекрестии, – нет, такая перспектива меня вовсе не прельщала. И как только он умолк, я от чистого сердца заявил:
– Не станем мелочиться. Согласен.
– Браво, браво. Только теперь сделаем все по форме. Сперва принесете присягу на верность Рынку. И подпишете, чтобы у нас остался документ – законное в случае чего основание поступить с вами по всей строгости. А то вот ваш приятель (он кивнул на Повиджа) привел тебя в Рынок без присяги и всего прочего – выходит, юридически незаконно…
Интересно! Значит, кроме моих аргументов, их от расправы удержало еще и то, что – даже по их собственным представлениям – у них не было права наказывать меня: я ведь еще не принял на себя никаких обязательств перед Рынком. А впрочем, так ли? Слишком много неясностей еще оставалось в этом деле. Но об этом поразмыслим потом – если уж остались живы…
– Давайте, – сказал я решительно. – Что надо говорить и где подписывать?
– Скажем, когда надо будет. В каком вы сейчас состоянии? Откровенно, без пижонства.
Он и так прекрасно знал, в каком я состоянии, так что кривить душой не было ни возможности, ни смысла.
– Бывало лучше.
Зенден усмехнулся – впервые за весь разговор.
– Да, мы над вами поработали – в поте лица. Ничего, это пройдет. Дадим отдохнуть вам до завтра.
Я покосился на Повиджа. От Зендена это не укрылось:
– Нет, он вас в свой дом не пустит, и я с ним согласен. Он для вас сейчас – большой начальник, не забудьте. Но помогать будет, как земляку. На улице не останетесь. Устроим с удобствами. А завтра начнете подготовку. Так что скучать будет некогда. Но никаких хлопот у вас не будет.
– Мне же легче, – я позволил себе пожать плечами. – Так куда мне сейчас деваться?
– Не волнуйтесь. Отвезем.
Оставалось только согласиться: выбирать пока было не из чего.
Глава 9
Время из спокойной реки превратилось в водопад; стремглав утекало, огибая меня, как торчащий на самом стрежне камень. А я все еще находился на Рынке и ничуть не ближе к решению задачи, чем в день памятных трех звонков.
