ни жарко, ни холодно… Да и чего такого они потом смогут от меня потребовать? Им ведь и пригрозить можно будет…» Вот такая мысль промелькнет, вытесняя другие: о том, что у них все это будет, разумеется, оформлено, как оплаченное, и все цифры будут проставлены, каждая на своем месте, и имя твое будет четко значиться. И ты, покашляв немного от волнения, скажешь в микрофон немножко не своим голосом: «Не знаю, откуда у вас такая информация, я чувствую себя прекрасно… Но вообще-то не отказываюсь встретиться, поговорить на разные темы – и о нашем здравоохранении в том числе…» Да, – думал дальше генерал Мерцалов, – я-то, быть может, и устоял бы даже в этой хреновой, прямо скажем, ситуации, – потому устоял бы, что в разные периоды моей службы столько в меня стреляли – и попадали не раз, – что такого рода печальные картинки ко мне давно уже больше не приходят, иначе и служить невозможно было бы; но не всякий, очень не всякий устоял бы, и чем выше человек, чем больше он от жизни берет – тем скорее согласился бы. Взятка здоровьем, взятка жизнью – очень действенное средство…
А что из всего этого рассуждения следует? Что весьма возможно, прежде чем у нас начать организацию подобной клиники, заинтересованные люди постарались подвести под нее хороший фундамент. Найти нужных людей и купить их по сходной цене. Нужных не только для того, чтобы не получить от властей отказа, но скорее даже ради другой надобности: потом обеспечить хорошее функционирование тропы, по которой пойдет контрабанда. И если это делают люди с размахом, то они, чего доброго, постараются сделать эту тропу многофункциональной… Кто тут может быть задействован? Таможня. Граница. Кто еще?..»
Он снял трубку, потыкал пальцем в клавиши.
– Пал Палыч? Мерцалов… Как живете-можете? Мы? Слава Богу, все благополучно… Ну, от вас не скрыть: звоним исключительно по надобности. У меня просьба такая: интересует меня состояние здоровья личного состава таких вот департаментов… Под одним углом зрения: не лечился ли кто-либо из них в зарубежных клиниках фонда «Лазарет», если да – то место, время и все, с этим связанное, что может найтись. Да понимаю я, что тут, как говорится, корма для трех ослов на три года, но ведь ваша комп- служба, говорят, лучшая в России, и не только… А уж за мной не пропадет, вы знаете. Когда? Лучше бы вчера, конечно, но раз нельзя – то хотя бы очень быстро. Дело темповое, Пал Палыч. Промедление – проигрыш. Ну, спасибо. Жду с нетерпением… Если понадобится еще что-нибудь – в смысле дополнительных данных, – позвоню… Да не ужасайся, работенка-то пустяковая, если вдуматься!
Он положил трубку. Недоверчиво усмехнулся.
«Вот будет номер, если Милов – ну, вместе с Докингом, конечно – нашли другой конец тропы даже прежде, чем возникло ее начало. Впрочем… не исключено и обратное: что начало – там, а здесь – то ли станция назначения, то ли перевалочная база; своего рода терминал, куда стекается товар из разных концов света. Возможно это? Вполне. Потому что у нас до сих пор все-таки не сражались с контрабандой так жестоко, как она того заслуживает. Да и серьезных поводов для этого вроде бы не возникало.
Итак, к чему мы пришли? Что представляется вполне возможным: Милов с Докингом в Африке занимаются расследованием какого-то контрабандного сюжета, некоторым образом связанного с Москвой.
Кажется, на этом можно анализ и закончить…»
Но свойственная Мерцалову добросовестность заставила его уделить немного времени и остальным вопросам того списка, с которым он работал.
Там было названо еще несколько вопросов, к нему не имевших отношения. А главным в документе вот уже целую неделю оставалось «ограбление века» (хотя век еще только-только начался, и поди знай, какие еще ограбления, нападения, похищения и прочее будут преподнесены им за предстоящие десятилетия; но за прошедший десяток лет с небольшим это ограбление было, конечно же, крупнейшим) – сорок килограммов бета-углерода как в воду канули. Да, главная тема. Но ему, Мерцалову, от этого ни холодно ни жарко.
А впрочем… может быть, все-таки, тепло?
Он попытался хоть за что-нибудь зацепиться.
Но тут при всем желании ничего, что связывало бы это дело с Россией, не обнаружил. Пожал плечами и очистил экран.
Он недовольно поморщился: постучал секретарь и сразу же вошел. В первое мгновение Мерцалову показалось, что капитан выпил: так блестели его глаза.
– Товарищ генерал, разрешите…
– Ну что там еще? Конец света?
– Перехват.
– Кто, кому?
– Берфитту. Откуда-то из Африки. Спутниковая связь.
Недовольство с лица генерала как мокрой тряпкой стерли.
– Ну-ка, дай сюда!
Он внимательно прочитал. Положил листок на стол. Усмехнулся:
– Интересно. Значит, груз выслан. Теперь нам остается только не пропустить его.
– Что там, как вы думаете? Наркотики?
– Скорее всего. – Мерцалов прищурил один глаз. – Но не исключено, что не только они.
Выражением лица капитан ясно дал понять, что с удовольствием услыхал бы продолжение. Мерцалов покачал головой:
– Не рассчитывай. Я человек суеверный… Лучше вот что: обзор международного обмена есть? С того же спутника?
– Так точно.
– Что-нибудь интересное?
– Не заметил.
