слышать.
– В частности… У меня есть несколько минут?
– Ваше время еще не исчерпано.
– В таком случае… Вы знаете, разумеется, – хотя вряд ли вам приходилось сталкиваться со спецификой страховой деятельности, – так или иначе, когда мы занимаемся страхованием жизни, то при определении суммы, которую предстоит уплачивать застрахованному, мы вынуждены принимать во внимание многие обстоятельства. Такие, как возраст клиента, его род занятий, вернее – процент риска для жизни и здоровья, связанный с его занятиями, ну и, разумеется, состояние здоровья. Мы стремимся помочь людям, которые могут оказаться… ну, скажем, в критической ситуации. Однако наша компания, как и любая другая, существует для того, чтобы получать прибыль и обогащать своих акционеров. Кстати, акции наши котируются очень высоко…
– Не сомневаюсь. И что же?
– Наводя необходимые справки о состоянии здоровья эвентуальных клиентов, мы нередко сталкиваемся со случаями, когда человек по той или иной причине подвергался хирургической операции.
– И вы хотите выяснить, насколько хирургическое вмешательство понижает шансы вашего клиента на долголетие? Разумеется, тут мы способны делать различные предположения, может быть, достаточно обоснованные, но только в каждом отдельном случае. Возможно, вам следует создать собственную медицинскую службу?..
– Такая у нас давно уже существует. Но я ведь говорил о легенде, профессор… Так вот, среди подвергавшихся операциям имеется и некоторое количество клиентов с трансплантированными органами… И, разумеется, больше всего – из числа бывших пациентов вашей клиники.
– Ничего удивительного. Мы стараемся не отказывать в помощи никому, а в наше время люди, особенно жители больших городов, существуют в таких, я бы сказал, противоестественных условиях, что органов, данных каждому природой, многим хватает ненадолго.
– Да, несомненно. И, скажу вам сразу, мы готовы на минимальное увеличение страховых взносов тем, кто пребывал на излечении в «Гортензии».
– Думаю, при этом вы ничем не рискуете.
– Да. Но тут-то и возникает легенда. Поскольку ваша клиника тоже является акционерным обществом…
– Ну, не совсем так, но в известном смысле ее можно назвать и подобным образом, если не углубляться в частности.
– Во всяком случае, фонд, чьим, так сказать, детищем вы являетесь, ежегодно публикует свои отчеты. И в них, кроме всего прочего, указывается количество сделанных в вашей клинике пересадок.
– У нас принято говорить – трансплантаций.
– Вы уж простите, я не специалист. Так вот, подобные документы у нас изучаются достаточно тщательно.
Профессор Юровиц медленно перевел глаза на круглые часы на стене.
– Боюсь, что у меня больше не остается времени…
– Я уже заканчиваю, профессор. Скажу вкратце: многие наши клиенты, называющие себя пациентами клиники «Гортензия» на самом деле скорее всего ими не являются.
– Почему вы так решили?
– Мы, естественно, заинтересовались этим, но не хотели тревожить вас. Ввели в действие наших агентов. И получилось странно: да, у людей имеются, казалось бы, все необходимые доказательства, подтверждающие, что они оперировались у вас. Более того: многие до сих пор состоят на контроле у вас или в кооперирующихся с вами госпиталях. Но общее число их, профессор – вот это и есть, видимо, легенда – заметно превышает количество оперированных у вас людей, какое показано в отчетах.
– Сомневаюсь, что результаты ваших поисков можно принять всерьез. Хотя бы потому, что к нам приезжают пациенты буквально со всего света, вы же действуете только в пределах крошечной Калерии и при этом делаете еще какие-то выводы! Да на Калерию приходится хорошо если двадцатая часть наших трансплантаций! Да что двадцатая – пятидесятая, может быть! Нет, ваши выкладки совершенно неубедительны. Совершенно! А теперь прошу извинить меня…
Профессор встал. Его собеседник тоже.
– Вы совершенно правы, профессор. Но и страховые компании имеются во всем мире, кроме разве что Антарктиды. И мы находимся в постоянных и тесных отношениях с ними. Так что наши данные – вовсе не плод только лишь нашего поиска. Можете быть уверены.
– Не понимаю, чего вы, в конце концов, от меня хотите?
– Ясности, профессор. Мы не можем рисковать большими деньгами. Возможно – я, кстати, именно так и думаю, – тут просто какие-то несообразности в учете и отчетности. Но вы ведь можете легко проверить: надо полагать, у вас ведется учет трансплантатов, и он, я полагаю, должен совпадать с числом пациентов и операций, не так ли? Вам нужно лишь распорядиться о проведении соответствующей проверки. А мы будем очень благодарны вам, если по ее окончанию вы сочтете возможным ознакомить нас с результатами. Это представляется мне самым простым и достойным выходом. Пока, к счастью, до этих проблем еще не докопались журналисты. А представляете, какой шум поднялся бы, какой удар по репутации – и нашей компании, разумеется, но и вашей клиники тоже! Так что, я полагаю, в наших общих интересах…
– Обещаю вам, я подумаю. И, вероятно, приму к сведению вашу идею.
– Очень вам благодарен. И простите за то, что отнял у вас столько времени. Надеюсь, я не очень разволновал вас перед операцией?
– Ну, что вы, нисколько!
Профессор Юровиц, проводив посетителя взглядом, вынул из кармана белейший носовой платок и вытер ладони. На лбу его пот проступал лишь в операционной, в других же местах никогда, даже при самом
