Но и отсюда можно было видеть, что пожар занялся нешуточный. Милов вспомнил газовый баллон в трейлере дрессировщика. И подумал, что кто-то очень активно старался замести все следы.
Дело становилось все горячее. Но вовсе не понятнее.
Милов добрался до своей машины как раз тогда, когда пожарные – они подоспели первыми – въезжали на площадку через широко распахнутые ворота.
Сам же он завел мотор, двинул рычаг и поехал в противоположном направлении, мечтая о ванне и мягкой постели.
Уехать, однако, ему удалось недалеко. Воющая полицейская машина стремительно обогнала его и перегородила дорогу. Не сработай компьютер, Милов, возможно, не успел бы затормозить. В следующее мгновение противоположная дверца распахнулась и полицейский направил на Милова пистолет:
– Руки на руль! Сидеть тихо!
Милов повиновался. Полицейский уселся рядом, продолжая держать его на мушке.
– Поезжайте за нашей машиной. И ведите себя разумно.
– Ничего другого не остается, – пробормотал Милов и перевел рычаг.
Урбс снова, устав ждать, позвонил в Майруби. Долго ждал ответа. Но никто так и не снял трубки.
Глава седьмая
«Нью Йорк Таймс»:
«Перестрелка на Индийско-Пакистанской границе. Как сообщило из Карачи местное отделение АП, этой ночью на участке индийско-пакистанской границы западнее Биканера произошла схватка между группой неизвестных, пытавшихся пересечь границу с территории Индии, и индийскими пограничниками. В стычке было применено стрелковое оружие, а также гранатометы и ранцевые огнеметы. Прорывавшаяся на запад группа была поддержана огнем с пакистанской стороны. Однако прибывшая на место происшествия группа сил поддержания порядка ООН, в составе которой входило подразделение войск США, помогла навести порядок. Группа нарушителей границы отступила в глубину индийской территории и рассеялась. Представитель индийских властей заявил корреспонденту АП, что он не видит причин связывать происшествие с пресловутым бета-углеродом, и что предположения о нахождении этого материала на территории Индии ни на каких реальных фактах не основано».
C самого утра Мерцалов позвонил на квартиру, где всю ночь шла работа.
– Как наш клиент? – спросил он без предисловий.
Уже по тому, как на том конце линии помедлили, он понял: результатов пока что никаких. Это подтвердил и ответ:
– Глухо пока что.
– Как ведет себя?
– Спокоен совершенно.
– Грозит, пробует взять горлом?
– Ничего похожего. Поглядывает на нас снисходительно и с некоторой даже жалостью, но разговаривать вообще отказывается. Кажется, однако, что на самом деле изрядно волнуется.
– Но что-то же сказал?
– Можно сказать, мечется из стороны в сторону. То разговаривает, как с урками, требует встречи с авторитетами. То перескакивает на другие рельсы и вот только что потребовал вызвать милицейского начальника. Заявил, что без него отвечать ни на один вопрос не станет.
– Милицейского начальника? Любопытно. А кого именно, не сказал?
– Нет. Сказал только, что ниже, чем с полковником, разговаривать не станет.
– Ну, давайте подробнее. Документы при нем обнаружили?
– Так точно.
– Какие? Российские?
– Да, наши. Документы подлинные. Загорский Петр Стефанович. Живет в Москве постоянно.
– Как же он получил номер в «Империуме»?
– Еще не выяснено. Однако установили, что он был в отъезде и вчера прибыл из Великих Лук. Поездом. Прямо с вокзала приехал в отель.
– А он что говорит по этому поводу? Почему поехал в гостиницу, а не домой?
– Мы его еще не спрашивали. Потому что блатным его документы не нужны, спросить его – значит, засветиться, как милиционерам. А похоже, сейчас он больше боится блатных.
– Ну, пока пусть еще потомится. Работайте. При малейшем сдвиге звони. Да, вот что: мне его фотография нужна немедленно. У вас там аппарат есть? Ну тот, который сразу снимки выдает, как он называется, запамятовал. Ага, «Поляроид». Щелкните его, но аккуратно, чтобы он этого не заметил. И сразу карточку мне сюда. А лучше – две-три. Жду.
Положив трубку, Мерцалов задумался: «С этим типом справиться будет не так-то легко. Во всяком случае, с позиций закона. По сути дела, он с поличным не взят. Нашли вырубленного и связанного в чужом номере – так тут он скорее жертва, чем преступник. Оружия при нем никакого, даже перочинного ножика не было. Я, допустим, могу предположить, что оружия не было потому, что оно у него всегда с собой – ребро ладони, или кулак, или, на худой конец, хотя бы десять пальцев, но только никто, нигде и никогда это оружием не признает… Как оказался в гостинице, если живет тут же, в городе? Ну, тут можно сочинить и наговорить сорок бочек арестантов, и возразить ему будет трудно. То, что нам известно – это не для суда,
