– Я приеду вместе с ним, – сказал Селянин в трубку. – Спасибо, и всего вам доброго.
Он положил трубку.
– Видите, как все устраивается… Теперь нам осталось лишь договориться, встретимся ли мы прямо на месте, или у вас есть иной вариант?
Берфитт уже успел решить этот вопрос.
– К чему лишние сложности? В девять утра буду ждать вас в холле моей гостиницы. Мы доберемся за полчаса?
– Простите, какой гостиницы?
– «Империум», разумеется.
– О, оттуда – доберемся, это там почти рядом.
– Вот и прекрасно. Итак, в девять часов я жду вас.
И, видя, что Селянин глядит на него достаточно выразительно, добавил:
– Как вы понимаете, дополнительные услуги требуют и дополнительного вознаграждения. Но, естественно, лишь в случае полного успеха.
– Да, – сказал Селянин, вставая, чтобы проводить гостя до двери. – Я это понимаю.
– Ну вот, – сказал Милов. – Отсюда можно попытаться позвонить, если у них и в самом деле имеется международный телефон.
– Непохоже, – Докинг критически оглядел строение, перед которым они остановились: дощатую хибару, на которой одна только вывеска свидетельствовала о том, что она имеет какое-то отношение к почтовой службе. – Однако, попробуем – чем мы рискуем?
– Идите, – сказал Милов. – Я побуду около машины. Если там найдется что-нибудь прохладительное, захватите и на мою долю.
Докинг кивнул. Милов откинулся на спинку сиденья, расслабился, отдыхая. Дорога была утомительной, а едва начавшийся день обещал быть таким же жарким, как и предыдущий. Впрочем, других здесь, надо думать, и не бывало, во всяком случае, в это время года.
Вокруг было тихо. Люди, у которых имелось какое-то занятие, наверняка давно уже были на своих местах – мотыжили посевы, к примеру; проезжая, Милов видел их на полях, когда окружавшие дорогу насаждения редели и расступались. Из окошек неказистых хибарок, нередко просто соломенных (у таких, впрочем, никаких окон и не было), когда появилась машина, выглянуло несколько любопытствующих лиц, однако, не опознав, наверное, знакомых, они почти сразу скрылись. Кучка мальчишек, в основном бесштанного возраста, находилась неподалеку; ребятишки глазели на машину, но близко не подходили – наверное, не научились еще попрошайничать, цивилизация не успела донести сюда это свое достижение. Впрочем, когда послышался звук другого мотора, глаза наблюдавших мгновенно повернулись в ту сторону, откуда появился новый экипаж. Милов на всякий случай напрягся, привыкнув ожидать всяческих неожиданностей. Их, однако, не последовало – машина, микроавтобус японской постройки, неторопливо прошуршала мимо, переваливаясь на рытвинах. Милов невольно заметил, что экипаж этот был оснащен черными – тонированными – стеклами, и увидеть, кто в ней ехал или что везли, не было возможности. Он и не старался, впрочем. Мало ли кто едет… Микроавтобус миновал то место, где стоял джип, на секунду- другую замедлил ход, словно собираясь остановиться, – Милов даже успел дружелюбно помахать рукой проезжавшим, – но тут же рявкнул мотором, прибавив газ, и покатил быстрее. Милов провожал машину взглядом. На выезде из городка – на самом деле это была скорее слегка расширенная деревня, – микроавтобус еще прибавил скорости и вскоре скрылся за кустарником, там, где дорога делала очередной поворот. Милов зевнул и закрыл глаза. Хотелось спать, и не просто абы как, но по-человечески, нормально, на чистой постели, не урывками по полчаса-часу, но основательно, без перерыва, минуток шестьсот или в этом роде. Но такой возможности в ближайшей перспективе не предвиделось.
Скрипнула дверь почтовой конторы, вышел Докинг, неся в пальцах четыре бутылочки кока-колы; лицо его было невеселым. Его провожал до самой машины чернокожий в шортах и рубашке, но в форменной фуражке на голове – наверное, здешний почтмейстер. Он улыбался, но глаза его были глубоко равнодушными; наверное, улыбка просто входила в число его служебных обязанностей, за которые ему, надо полагать, платили.
– Спасибо, – проговорил Милов, принимая бутылки. – Судя по вашему лицу, экспедиция завершилась неудачей?
Докинг нехотя усмехнулся:
– Отсюда позвонить даже в соседнюю деревню можно только от мэра – а международной связи даже у него, конечно, нет. Здесь еще не очень понимают, что это такое, и что такое – другие страны…
– Счастливые люди, – проговорил Милов, пожав плечами. Он заранее был уверен в таком результате. – Ну, что же, звонок придется отложить…
– Боюсь, что очень надолго. – Докинг уселся на свое место рядом с водителем: свою вахту за рулем он уже отсидел. – Не ехать же ради этого в столицу…
– Думаю, что этого не понадобится: спутниковый телефон, как я помню, есть в том самом Приюте, куда мы держим путь.
– И они, разумеется, с радостью нам его предоставят?
– Ну, это уже зависит от нашей ловкости…
– Нас ожидает блестящее будущее, несомненно. А сейчас чего мы еще ждем? Вы засыпаете, Милф?
– Нет. Размышляю.
– Есть повод?
– Сколько угодно. Пока вы там запасались пойлом…
– Кстати, не откладывайте питье: оно и так теплое, а здесь того и гляди вскипит…
