дома. Желая защитить семью от непрошеных гостей (иногда ему приходилось отлучаться из дома надолго), он купил револьвер 38-го калибра и научил Дашу стрелять. Убедившись, что жена пользуется оружием довольно сносно (или, во всяком случае, без испуга, свойственного многим женщинам), он, перекрестившись в душе, убрал револьвер в сейф, стоявший в спальне близнецов (маленькая семейная хитрость, вряд ли способная сбить с толку грабителей).
…В то утро Мел уехал в Милан, взяв с собой Боя: собаке нужно было сделать профилактическую прививку.
— Дашенька, мы с Боем вернемся часам к шести. Ты справишься с остальными 'пушистиками'?
Всех членов своей семьи Мел с некоторых пор называл 'пушистиками', а всех вместе — 'пушистым зверинцем'. Вначале из-за Боя, потом из-за Насти кудрявой и темноволосой (настоящая итальянка!). Даша всегда была 'пушистая', только розово-блондинистая. Таким же 'пушистым' был и Александр, похожий на мать (обычно он требовал, чтобы ему оставляли длинную челку, которую старательно зачесывал набок). Что же касается Георгия, то он — почти точная копия отца — попал в разряд 'пушистиков' скорее заодно. Волосы у него были темные и совсем не вьющиеся.
— У меня кое-какие дела по хозяйству. Пошлю мальчиков в лавочку синьора Никколо; они на велосипедах обернутся за пятнадцать минут. Нужно купить всякой мелочи: хлеб, минеральную воду, виноград кончился, апельсиновый сок. Да и вообще продукты кончаются. Когда мы с тобой сможем отправиться в Стрезу для основательных закупок?
— Отправь Жорж-Алекса за тем, что не требует выбора, а я кое-что привезу вечером: мясо, фрукты, овощи, вино и соки. О'кей, малышка? Не скучайте без меня…
Даша, держа за руку почти полуторагодовалую Настю, вышла из дома. Мел загрузил в машину флегматичного Боя, махнул рукой на прощанье и уехал.
— Мальчики, спускайтесь вниз, — крикнула Даша сыновьям, маячившим в окнах второго этажа.
Вскоре все сидели за столом в просторной кухне: аккуратно одетые, причесанные близнецы, маленькая Настя на высоком стульчике, красивая спокойная Даша. На завтрак ели овсяные мюсли; Даша и Алекс выпили по стакану апельсинового сока, Георгий предпочел томатный, Насте выдали полстакана виноградного. Братья получили дополнительно по яйцу и бутерброду с ветчиной; себе Даша сварила крепкий кофе, детям какао 'без пенок'. Пенки были хуже, чем пауки и гусеницы. В конце завтрака Александр осведомился у матери:
— Мамочка, тебе надо что-нибудь сделать по хозяйству? Мы поможем. А потом мы хотим опробовать удочки и рыболовную снасть, что лежат у папы в ангаре.
— Конечно, Жорж-Алекс, дела всегда есть. Нужно взрыхлить землю под окнами и перед входом, скоро высаживать гиацинты и цикломены, а потом луковицы гладиолусов пора перебрать и выставить на свет…
Это все какие-то несерьезные женские дела, — недовольно заворчал Георгий, но тут же умолк под укоризненным взглядом брата.
— К сожалению, — продолжила Даша, — я пока не могу поручить вам серьезную мужскую работу, например, перестелить пол в винном погребе. Но, надеюсь, вы после садовых дел не откажетесь съездить на велосипедах в лавочку синьора Никколо и кое-что купить.
— Ух ты, мамочка, вот это уже дело… а то какие-то луковицы! обрадовался за себя и за брата Георгий.
Настя, внимательно слушавшая разговор, повернула хорошенькую головку к матери и громко произнесла:
— Хочу на велосипедах!
Она говорила пока не очень чисто, поэтому старалась выражаться лаконично.
— Ты же не умеешь, — засмеялись братья.
— Папа меня катает, — упрямо продолжала малышка, не принимая возражений.
Близнецы переглянулись и обратились к Даше.
— Мамочка, а и вправду можно. Я прикреплю к раме Настино сиденье, как делает папа, а Гоша повезет корзину с продуктами. А, мамочка? — Прокатить, как отец, сестренку на 'велике' — в этом, право, было что-то мужское, взрослое! Да и покомандовать можно! Братья обожали руководить Настей.
— Ну как, мамочка? — настаивал Георгий. Даша колебалась. Почувствовав это, малышка заголосила:
— На велосипеде! Как папа катает! И киндер-сюрприз!
— Какой еще киндер-сюрприз?! Так вот почему ты хочешь ехать с братьями! Папа тебе покупает шоколад? А ведь тебе нельзя! Придется с папой поговорить! — рассердилась Даша.
Плач усилился.
— Хорошо, Настя, братья привезут тебе мятных конфет прямо сюда!
— Хочу выбирать… сама, как с папой! — голосила любимица Мела; впрочем, чувствовалось, что она мгновенно замолкнет, если выполнить требования маленького деспота.
— Ладно, — сдалась Даша, — если вы, Жорж-Алекс, хорошо закрепите сиденье и поедете не слишком быстро, я отпущу с вами сестру.
— Не волнуйся, мама, прокатим с ветерком и доставим в лучшем виде, повторил любимую присказку отца Георгий.
— Вот именно 'с ветерком' я и не хочу, — нахмурилась Даша.
— С ветерком, с ветерком, — застонала Настя.
— Настасья, если ты будешь скандалить — вообще не отпущу, — строго прикрикнула Даша. Маленькая хитрюга тотчас замолкла. — Но вначале, Жорж-Алекс, работа по саду! Сейчас я одену Настю, пусть она около вас покрутится. Лавочка все равно открывается только в одиннадцать. Скажете синьору Никколо, что я заеду в среду и расплачусь за все.
Утром Даша собиралась заняться итальянским. За два года жизни в Италии они все, включая близнецов, овладели бытовым разговорным языком. Но Даша, будучи лингвистом, не могла и не хотела останавливаться на достигнутом. Во-первых, ей хотелось помочь Мелу, который активно готовился (и даже не просто готовился, а уже делал конкретные шаги в этом направлении) к осуществлению своей идеи: 'проталкивать' на западный рынок мало кому известные российские патенты (без переводов на основные европейские языки здесь было не обойтись). А во-вторых, ей было просто интересно. Европа такая маленькая! Англия, Франция, Германия… — все близко, все рядом, путешествовать можно без проблем. Но для этого нужно хорошо знать язык той страны, которую собираешься посмотреть, и… иметь деньги.
Семья жила безбедно, однако деньги были нужны. Мел, разумеется, не оставил затею в течение двух-трех ближайших лет войти со своим капиталом в банк миланских знакомых в качестве компаньона. Как-никак в банковском деле он был 'профи'! Кроме того, подросших сыновей нужно было устраивать в школу, и непременно в престижную, как того хотелось родителям; а для этого также требовались деньги. Словом, Даше хотелось вносить ощутимую лепту в семейный бюджет и чувствовать себя в какой-то мере экономически независимой; все-таки она была женщиной с менталитетом, сформированным в советское время.
— Мама, мы готовы! — с криком вбежали в комнату перемазанные в земле близнецы. — Грядки вскопаны, можем ехать!
— Я уж вижу, — улыбнулась Даша, поправив выбившуюся прядку. — Идите умойтесь сначала, поросята!
— Будьте осторожны и возвращайтесь скорее, — напутствовала она детей, рассчитав, что 'на все про все' им понадобится минут сорок. — Да, возьмите с собой сотовый, если возникнут вопросы — звоните!
Посадив Настю на маленькое сиденье, прикрепленное к раме, мальчики уехали. Сварив себе крепкий кофе, Даша устроилась на диване прослушивать лингафонный курс с 'техническим уклоном'.
Вскоре ей показалось, что в доме кто-то есть: сверху раздался неясный скрип. 'Наверное, птица залетела', — подумала она, вспомнив, что окно в спальне мальчиков на втором этаже открыто. Скрип повторился, затем еще и еще — в комнате явно кто-то ходил. Сердце тревожно застучало. Может, связаться с Мелом? Сотовый у него с собой… Нет, пожалуй, не стоит… Нужно подняться в спальню и посмотреть…
