это не тот случай, Артем. Мы сделаем все так, как положено. Мы возьмем их, они ответят. Есть неписаный закон: преступники против своей воли сами движутся навстречу разоблачению. Это так, не сойти мне с этого места.
Глава 23
Валерий Козырев сидел в отдельном кабинете небольшого элитного ресторанчика, пил минералку, нервно поглядывая то на накрытый стол, то на часы. Сапог чертов. Вечно опаздывает. Гость явился минут через сорок после назначенного времени, спесиво кивнул Козыреву, сел за стол, потер в предвкушении руки.
– Не ел нормально, наверное, неделю, – произнес он слишком жидким голосом для довольно крупного тела с до смешного узкими плечами.
– Милости прошу, – делано улыбнулся адвокат.
Он долго ждал, пока процесс насыщения сойдет на нет. Гость, наконец, стал делать передышки, курить сигары, временами мельком поглядывая на Козырева, давая тем самым разрешение на начало разговора.
– Ну, так что, Кирилл Святославович, – заговорил тот заискивающе, – мы можем обсудить мое, так сказать, предложение?
– Ты про что? Все про бабу эту? И чего ты хочешь?
– Чтоб ее отпустили на несколько дней под подписку о невыезде.
– На основании чего?
– Мать у нее умирает в больнице. Обширный инфаркт. Если для дела надо, умрет.
– Это не повод. Корнеева – убийца видного общественного деятеля. Какая подписка? Я удивляюсь, ты сам, что ли, не соображаешь?
– Тогда без подписки. Ей самой плохо с сердцем, ее переводят в больничку, по дороге она исчезает.
– И каким же образом она исчезает?
– Конвоир, получив от нее взятку, помогает ей бежать, позже будет уличен, но настолько позже, что...
– Идиотская идея. Ради чего, по-твоему, я стану рисковать своей должностью, положением, всем прочим... Как тебе в голову пришло с этим ко мне обратиться.
– А если вот так? – Козырев подсунул собеседнику крошечный листок бумаги с аккуратно выписанной внушительной суммой.
Тот задумчиво посмотрел.
– Речь идет, я полагаю, о практически мировом скандале, побеге за рубеж, политическом убежище, уводе серьезных средств, имущества известной семьи, я бы сказал, династии... Безумие. Чистое безумие. И все списать на одного конвоира?
– А почему нет?
– Да потому, – Кирилл Святославович достал из нагрудного кармана золотую ручку, придвинул к себе клочок бумаги и аккуратно прилепил к написанной сумме еще два ноля.
– Однако, – задохнулся Козырев. – Я не уверен, что смогу столько достать.
– Зато ты уверен в том, что тебе это нужно, значит, достанешь, – хохотнул Кирилл Святославович. – Слушай, скажи честно: тут дело в бабе или действительно покойник ее хорошо обеспечил? Так, что ты семью свою кинуть хочешь?
– Что есть семья... – философски произнес Козырев. – Несколько чужих людей, скованных цепью тягостных обязательств... Так, по сути.
– Думаешь? А что. Может, ты и прав? У вас, адвокатов, мозги, конечно, варят... Только сволочи вы порядочные, – захохотал он и посмотрел на часы. – У меня встреча. Все. Звони только по тому телефону. И в случае полного порядка, понял?
Чиновник выплыл из кабинета, Козырев налил большой фужер конька, выпил залпом, лишь потом решился придвинуть к себе клочок бумаги с дорисованными нолями. «Ах ты сволочь непорядочная», – прошипел он, быстро встал, надел на лицо непроницаемое выражение и вышел из кабинета. Деловая встреча адвоката завершилась.
Он ехал домой, ни на минуту не прекращая финансовых расчетов. Изъять быстро такую сумму действительно сложно. Вошел в спальню, чтобы переодеться, и с неудовольствием обнаружил, что Варвара, как это часто бывает, валяется среди бела дня в постели. Черт, хоть бы в какую-нибудь парикмахерскую пошла, что ли. Ему необходимо подумать в покое.
– Чего это ты в такую рань? – зевнула она.
– Нужно подготовиться к процессу, – он открыл шкаф и достал чистую пижаму.
– Мне кажется или от тебя действительно пахнет коньяком?
– Да, у меня была встреча с Позняковым в ресторане.
– Хорошая у тебя работа, – потянулась Варвара.
Он посмотрел на нее с явным отвращением. Это, видимо, нервы, но в последнее время она казалась ему просто отталкивающей.
– У тебя тоже, – пробормотал он и хотел пройти в свой кабинет.
– Нет, не уходи, – сказала она. – Знаешь, что мне про тебя сказали? Что ты дешевок любишь. К шлюхам на папиных вечеринках приставал.
– Кто сказал?
– Неважно. Так ты приставал?
– Как раз важно. Видимо, сказал тот, кто наверняка был на этих вечеринках и в дешевках знает толк.
– Вообще-то да, – задумчиво произнесла Варвара. – Так получается. Иначе откуда ему знать.
– Так кому – ему?
– Ладно, не твое дело. Ты все равно правды не скажешь.
– Не мое, говоришь? Вот и я так отвечаю, когда мне рассказывают, что ты спишь с Фроловым. И вроде со Степановым. И еще бог знает с кем.
– Слушай, – вскочила встрепанная Варвара. – Ты что, решил мне все сплетни пересказать? Тогда и я расскажу, что ты к Виктории папиной лез, каких-то стриптизерш обхаживал... Да если это правда, слушай, ты, адвокат великий, ты как пришел к нам без штанов, так без них и уйдешь.
– Я давно ждал благодарности за все, что для вас с матерью делаю. Неизвестно, кто сейчас был бы вдовой Коврова, если б я не отслеживал ситуацию. Если хочешь знать, я даже не раз говорил с тестем на эту тему. В смысле семья – это главное. Он, возможно, меня понял, а вот ты слишком тупая, чтобы понять. Димка Фролов, который тебя с какой-то целью против меня настраивает, он... Как бы он сам не нарвался на собственную подлость. Кстати, шлюхам проходу не дает именно он. Так что с таким шкафом, как ты, он может спать только из деловых соображений. Думаю, уже бумаги готовит, чтоб тебе подсунуть, когда ты ничего не будешь соображать.
Горничная, услышав пронзительный визг хозяйки в спальне, быстро ушла в свою комнату и закрылась изнутри. Варвара будет орать часа два, и потом ей лучше на глаза не попадаться.
Глава 24
Маша Осипова, Сергей и два оперативника приехали к Лебедевым с ордером на обыск в субботу без предупреждения. Вся семья была дома. Геннадий с бутылкой пива сидел перед телевизором, Ольга с мокрой тряпкой в руках ползала в прихожей, Татьяна, которая только выползла из своей комнаты, еще не разлепила щелочки глаз. Ольга затряслась, увидев ордер, Геннадий побледнел, Татьяна смотрела на всех со смешанным чувством злорадства и страха. Ее эмоции были всегда парадоксальными.
Ольга принесла в комнату чемодан с вещами Нины, Маша быстро просмотрела набор девичьих шмоток, бижутерии, мягких игрушек... Потом начался собственно обыск.
– Че ищете, не пойму, – время от времени бормотал Геннадий.
– Если деньги, – хихикала Татьяна, – то вон они – вся кухня в пустых бутылках.
Один из оперов вдруг быстро провел рукой по полу у балконной двери, потом взял со стола нож, немного приподнял линолеум у порога. Появилась на свет довольно большая белая косметичка с красными цветами, из нее посыпались золотые колечки, цепочки, карточки, немного долларов и, наконец,
